Крестная мать

— Это ты ошибаешься, Анечка! Вчерашнее кино ничему тебя не научило? Если шулерам ломают пальцы, то угадай, что бывает с теми, кто пытается меня выгнать?

— Если я умру, здание все равно тебе не достанется. Ты к этой химчистке никаким боком отношения не имеешь.

— Милая, когда к твоей голове приставят дуло, ты подпишешь любой документ, какой мне захочется. На передачу квартиры, машины, химчистки, собственной почки… Все, что я скажу. И только из глубочайшего уважения к Игорю и из жалости к его очаровательным детишкам я не сделал этого до сих пор.

— А теперь послушай меня, — Анна закинула ногу на ногу и достала телефон из сумочки. — Вот здесь у меня на быстром наборе мент. Мой друг. Очень близкий друг. Он в курсе всего. И если вдруг со мной что-то случится… Я не знаю. Если повезет, тебя посадят. Если нет… Он разбирается в несчастных случаях.

— Ты что, смеешься? — снисходительно заулыбался Федор. — Думаешь, я поверю в этот детский блеф? Я десять лет был крупье и до сих пор частенько стою на раздаче. Я людей раскусываю за пять секунд, — он щелкнул пальцами.

— Хорошо, — Анна ткнула в номер Вени. — Давай проверим.

Веня ответил сразу. Сначала, правда, в трубке что-то шуршало, потом хлопнуло и зашелестело снова. Видно, Веня, глянув на экран, опять разнервничался и уронил телефон, а потом долго ловил его по всей машине.

— Да? Аня, что-то случилось? — запыхавшись, произнес он, наконец.

— Веничка, милый, — Анна включила голос профессиональной телефонной рабы любви, и Федор даже в лице изменился от такого контраста. — Ты мне очень нужен сейчас, у меня маленькая проблемка… Пожалуйста. Приезжай к химчистке.

— Что там? Я вызываю подкрепление?

Вот же олух царя небесного! Но ничего, даже его глупость можно завернуть в блестящий фантик.

— Нет, СОБР не нужен, — томно выдохнула Анна и со значением взглянула на Федю. — Пока.

Потом с невозмутимым видом опустила телефон.

— Цирк. Ты просто кого-то подговорила… — в тоне Феди уверенности значительно поубавилось.

— Хорошо. Пять минут — и мы выясним, цирк это или тебе пора подыскать чемоданы побольше.

Пять минут ждать не пришлось. Не успела Анна занервничать, что Веня напортачил или до того разволновался, что въехал в первый придорожный столб, как с улицы послышался шум мотора. Анна встала, по-хозяйски прошествовала к окну и приоткрыла жалюзи.

— Вот, пожалуйста.

Федя вытянул шею: снаружи, громко взвизгнув тормозами, припарковалась полицейская машина. Из подвального окна было хорошо видно и синие номера, и отсветы мигалок. Но, к счастью, ни водителя, ни пассажиров разглядеть бы у Феди не получилось.

— Алло, Веня, — Анне самой не верилось, что она способна на такое жаркое придыхание. — Ты посиди пока в машине, я сама к тебе выйду. И ребята пусть сидят.

Если бы Веня сейчас вылез, испортил бы всю историю. Начал бы спотыкаться, уронил табельное оружие или дубинку, ударился о зеркала заднего вида, нагнувшись… Нет, чем больше места оставить воображению — тем страшнее.

— Какие ребя… — начал было Веня, но Анна уже отключилась.

— Нет, если ты хочешь, я позову его сюда, — обратилась она к опешившему Федору. — Но в таком случае я тебе не завидую, — Анна подалась вперед и доверительно понизила голос. — Он страшный человек. Неуравновешенный. Сама его иногда побаиваюсь и тебе советую. Ну ладно, ты подумай пока. А я поднимусь поздороваться, — и, заговорщически подмигнув, Анна в оглушительной тишине процокала каблучками к выходу. Судя по тому, что Федя за это время даже не шелохнулся, спектакль сработал на все сто.

Конечно, Федору было невдомек, что в эту самую секунду творилось в салоне служебной машины. Из подвального окошка открывался слишком узкий обзор, чтобы Федя мог увидеть, как окрыленный Веничка торопливо мажет подмышки роликовым дезодорантом, как флакон выпадает из рук, пачкая белым форму. Как Веня пытается оттереть пятно салфеткой, как нюхает собственное дыхание, сложив ладони лодочкой, а потом роется в бардачке в поисках освежителя. Как от волнения прыскает в противоположную ото рта сторону, прямиком на лобовое, тянется, чтобы оттереть брызги ладонью, задевает термос с чаем…

Нет. Федор видел только, как Анна подошла к машине и села в нее, потом вылезла, отчего-то болезненно морщась, и полицейский автомобиль укатил так же быстро, как и появился на парковке.

— Люба! — крикнул Федя, приоткрыв дверь кабинета. — Налей мне чего-нибудь. Пятьдесят… Нет. Лей сотку.