Крестные дети

— Подумай, — сказал Маркус, вставая. — Дай мне знать о своем решении, и я направлю тебя в отдел кадров. Мы не обсудили твою будущую зарплату. Обычно выпускники начинают с двадцати пяти тысяч в год. Как насчет шестидесяти?

Стюарту потребовалось две недели, чтобы принять решение и отказаться от предложения Маркуса. Всегда решительный, на сей раз он колебался дольше обычного. Предложенная зарплата была гораздо лучше, чем он мог получить где бы то ни было, и перспектива воплотить свои теоретические знания на практике, в особенности в другой стране, несказанно радовала его. В этом смысле Маркус угадал, чем можно по-настоящему увлечь Стюарта. Но Стюарту совсем не хотелось попадать в зависимость от крестного отца. Его сомнения относительно стратегии Маркуса со временем стали еще сильнее. Агрессивные методы расширения «Группы компаний Брэнда» и практически дарвиновское понимание свободной рыночной экономики соответствовали тому, чему его учили в бизнес-школе. Но основы социалистического воспитания Стюарта, который вырос в Бирмингеме, ставили под сомнения этичность методов Маркуса.

Он попросил совета у матери. Ее реакция немало удивила его — Джин высказалась однозначно против: «Работай на кого хочешь, Стюарт, — сказала она, — но только не на мистера Брэнда». А когда он спросил, почему мать так категорична, та ответила, что не хочет пускаться в длинные объяснения.

Пару раз звонила Барбара Майлс и настойчиво просила дать ответ, но вечером того дня, на который Стюарт сам назначил принятие окончательного решения, он все еще не знал, что делать. Тем вечером он отправился на ужин на Биллинг-роуд. Вернувшись из Штатов, он еще не повидался с Мэри.

После того как Мэри уложила ребенка в кроватку, они спустились на кухню и приготовили спагетти. Ожидая, пока закипит вода, они выпили по бокалу белого вина.

Стюарт, который виделся с Криспином всего один раз — на свадьбе, — взял со столика его фотографию и стал рассматривать его. Заметив, что Мэри наблюдает за ним, он смутился.

— Прости, пожалуйста, — сказал он и сразу же поставил фотографию на место.

— Ничего страшного, — спокойно ответила Мэри. — Я часами смотрю на эти фотографии. Наверное, мне хочется сохранить воспоминания о нем живом.

— Это просто ужасно — то, что с ним произошло.

— Ты написал самое доброе письмо. Ты действительное многое понимаешь. Я часто перечитывала и другое твое письмо — про Клару.

Не приученный к похвалам, Стюарт поморщился.

Они принялись за спагетти, и тут Стюарт рассказал Мэри о своей дилемме: идти работать к Маркусу или нет. Она дослушала его до конца, а потом спросила:

— У тебя есть альтернативы? В смысле, у тебя есть другие предложения, кроме Маркуса?

— Ничего определенного. Хотя я думаю, что смог бы получить место у Маккинзи. Консультации по вопросам управления.

— Звучит солидно. Это хорошая компания?

— Думаю, да. Но в каком-то смысле это слишком просто — к Маккинзи идут работать все выпускники бизнес-школ. Мне там понравилось. Там собрались люди разных национальностей. Я проходил собеседование с американцем, британцем и датчанином. Это международная компания, где не любят пустых разговоров.

— Тогда на твоем месте я пошла бы туда.

— На самом деле? Я был уверен, что ты посоветуешь мне идти к Маркусу…

— Нет, соглашайся на Маккинзи. У меня такое ощущение, что там тебе понравится больше.

— Ноу Брэнда платят значительно лучше.

Вспомнив о своем отце, Мэри ответила:

— Поверь мне, ему не стоит доверять. В нем есть что-то такое… Я не могу объяснить… Тебе было интересно мое мнение, и ты его узнал.

Стюарт смотрел на нее через стол и думал, какой красивой она была, когда рассуждала о серьезных вещах. Из всех ровесников он доверял ей больше других.

— Решено. Ты убедила меня. Завтра первым же делом позвоню Маркусу.

Тем вечером Стюарт и Мэри засиделись далеко за полночь. Они разговаривали про Клару и Криспина. Стюарт рассказывал о годах, проведенные в Америке, об американской культуре, которой он искренне восхищался. Он рассказал Мэри о своей встрече с Абигейль, которая похудела и стала очень привлекательной. Бедняжка не могла думать ни о ком, кроме Маркуса.

— Мне не кажется, что у них когда-нибудь возникнет роман, — заключил Стюарт, — это было бы просто ужасно. Представляешь, спать со своим крестным отцом…

С этими словами к Мэри вернулись все прежние переживания, чувство стыда и отвращения к самой себе; она поспешила встать из-за стола и принялась убирать тарелки.

Перед самым уходом Стюарта Мэри сказала:

— Стюарт, я хочу попросить тебя об одном одолжении. Я не обижусь, если ты откажешься. Не хочется ли ты стать крестным отцом Клары? Ей уже год, но из-за всех наших проблем я до сих пор не окрестила ее. Теперь пришло время. Крестной матерью будет моя школьная подруга Сара Уитли. Что скажешь?

— Мэри, это очень большая честь для меня. Ты уверена, что я подхожу на эту роль? Я нс очень-то много знаю о Господе Боге, я даже нс верю в него.

— Мне нужен кто-то, кто будет любить Клару. Не знаю, если захочешь — приходи, побудь с ней. Наверное, тебе стоит немного подумать прежде, чем принимать решение…