Крестный отец

Вслед за тем Брази снял с гнезда на стене топор и принялся рубить на куски одного из посланцев Капоне. Вначале обрубил ступни, затем – ноги по колено и потом только – напрочь, по бедра. Налитой железной силой, он все же изрядно намахался, пока довел дело до конца. Жертва, понятно, к тому времени испустила дух, а ноги палача скользили в лужах крови среди обрубков человеческого тела. Когда он оглянулся на вторую жертву, то обнаружилось, что усилий больше тратить не придется. Второй боевик Аля Капоне от смертельного ужаса совершил невероятное: проглотил кляп и задохнулся. В полиции при вскрытии с целью установить причину смерти обнаружили в желудке погибшего мохнатое полотенце.

Через несколько дней семейство Капоне в Чикаго получило от Вито Корлеоне письмо. В нем говорилось: «Теперь вы знаете, как я поступаю с врагами. Стоит ли уроженцу Неаполя ввязываться, когда повздорили два сицилийца? Если желаете, я буду считать вас другом – тогда я ваш должник и по первому требованию расплачусь сполна. Человек вашего склада, без сомнения, поймет, насколько выгоднее иметь другом того, кто не клянчит о подмоге, а умеет справляться со своими делами в одиночку и, напротив, сам всегда готов прийти на помощь в тяжелую минуту. Если же вам ни к чему моя дружба, пусть так. Но в этом случае я обязан предупредить вас, что климат у нас в городе сырой, для неаполитанцев нездоровый, и наезжать вам сюда не советую».

Вызывающий тон послания избран был умышленно. Дон был невысокого мнения о семействе Капоне, видя в них недалеких, пошлых душегубов. Судя по донесениям его лазутчиков, Аль Капоне полностью растерял свое политическое влияние, нагло попирая общепринятые устои и похваляясь неправедно нажитым богатством. Дон знал – и на том стоял твердо, – что без политических связей, без должной маскировки по меpкам общества мир Капоне и ему подобных погибнет в два счета. И что Капоне уже на пути к этой гибели. Знал он и то, что могущество Капоне, пускай и удавалось ему терроризировать весь город от мала до велика, не распространяется за пределы Чикаго.

Маневр оказался успешным. Не столько из-за проявленной жестокости, сколько из-за ошеломляющей расторопности, стремительности, с которой дон отзывался на события. Если у него так превосходно поставлена разведка, то любой дальнейший шаг был чреват опасностью. Уж лучше – и куда разумней – принять предложенную дружбу, а со временем – и плату за долг, о которой упоминалось в письме… Семья Капоне известила его, что будет держаться в стороне.

Теперь счет сравнялся. Помимо того, Вито Корлеоне снискал себе огромное уважение в преступном мире всей Америки, посрамив Капоне. Полгода он теснил Маранцано, все упорней наступая ему на пятки. Он устраивал налеты на улочки, где под покровительством Маранцано играли в кости. Он добрался до самого крупного банкомета в Гарлеме и обчистил его, отняв дневную выручку от игры в «числа» – не только деньги, но и долговые записи. Он проник даже в кварталы швейников, заслав туда Клеменцу с его вояками в поддержку профсоюзных деятелей, запуганных молодчиками Маранцано, нанятого для этой цели владельцами швейных предприятий. Он навязывал противнику бои на всех фронтах разом. И на всех фронтах, благодаря превосходству в осведомленности, стратегических талантах и организации, выходил победителем. Способствовала благоприятному исходу сражения и добродушная свирепость Клеменцы, умело направляемая доном. А потом наступил час, когда дон Корлеоне ввел в действие резерв, который приберегал напоследок, – regime Тессио, и пустил его по следу самого Маранцано.

К этому времени Маранцано уже направил к нему посредников с предложением заключить мир. Вито Корлеоне их не принимал, без конца под тем или иным предлогом оттягивая встречу. Подданные Маранцано, не склонные умирать за явно пропащее дело, один за другим покидали своего главаря. Букмекеры и ростовщики несли плату за опеку людям Корлеоне. Война практически завершилась.

Затем, в канун нового, 1934 года, Тессио, нащупав брешь в личной обороне Маранцано, подобрался к нему самому. Приближенные Маранцано только и ждали случая договориться и с дорогой душой согласились привести своего вожака на заклание. Сказали ему, что в бруклинском ресторане назначена встреча с Корлеоне, проводили Маранцано туда под видом его телохранителей. И сбежали, бросив его за столиком, покрытым клетчатой скатертью, где он сидел, мрачно жуя кусок хлеба, когда в ресторан вошел Тессио с четырьмя своими подручными. Расправа была решительной и короткой. Маранцано, с полным ртом непрожеванного хлеба, изрешетили пулями. Войне наступил конец.

Владения Маранцано влились в державу Корлеоне. Каждому, кто перешел на его сторону, дон Корлеоне воздал по заслугам, закрепив за ним прежний источник дохода – тотализатор или подпольную лотерею. Вдобавок ко всему он утвердился в профсоюзах швейников, что впоследствии сослужило ему хорошую службу. И вот, когда в делах был наведен порядок, беда нагрянула к дону домой.