Крестный отец

Тереза прижалась к Майклу, потом мотнула головой. Хрупкая и очень миловидная, она больше походила на американку, чем на итальянку. И она была очень напугана. Майкл взял ее за руку и, подняв с дивана, провел в угловой отцовский кабинет.

Санни развалился в кресле за рабочим столом. В одной руке он держал желтый линованный блокнот, в другой – карандаш. Кроме него в кабинете был только капореджиме по имени Тессио. Майкл сразу же понял: именно его «гвардейцы» сейчас охраняют особняк. У Тессио в руках тоже были карандаш с блокнотом.

Увидев вошедших, Санни вскочил и крепко обнял жену Хейгена.

– Тереза, не волнуйся, с Томом всё в порядке. Ему передадут условия и отпустят. Он просто юрист, напрямую с бизнесом не связан. Никто не причинит ему вреда.

Следом он неожиданно обнял и поцеловал в щеку Майкла.

– Ну ты даешь, – усмехнулся младший брат, отстраняясь. – Раньше мутузил, а теперь вот это?

В детстве они часто дрались.

Санни пожал плечами.

– Мы не смогли тебя разыскать в твоем захолустье, вот я и встревожился, братишка. Ладно бы тебя пришили, но представь, каково сообщать об этом матери. Хватит того, что пришлось сказать ей про папу.

– И как она отреагировала? – спросил Майкл.

– Нормально. Она уже через такое проходила. Я тоже. Ты был еще слишком мал и не помнишь. А потом все наладилось. – Помолчав, Санни добавил: – Мать сейчас в больнице с отцом. Он выкарабкается.

– Может, нам тоже съездить к нему? – спросил Майкл.

Санни помотал головой.

– Пока все не уляжется, я из дома ни ногой.

Зазвонил телефон, Санни схватил трубку и стал внимательно слушать. Майкл тем временем подошел к столу и заглянул в его блокнот. Там были записаны семь имен, первые три: Солоццо, Филипп Татталья и Джон Татталья. До Майкла дошло, что они с Терезой прервали составление списка приговоренных.

Санни повесил трубку.

– Можете выйти ненадолго? – обратился он к Терезе Хейген и Майклу. – Нам с Тессио нужно закончить одно дело.

– Звонили по поводу Тома? – с нажимом, несмотря на лившиеся от страха слезы, спросила Тереза.

Санни приобнял ее за плечи и отвел к двери.

– С ним все будет хорошо, клянусь. Подожди в гостиной. Как только что-то узнаю, сразу сообщу.

Тереза вышла. Санни закрыл за ней дверь, а Майкл сел в свободное кожаное кресло. Санни метнул на него резкий взгляд и вернулся за стол.

– Будешь тут торчать, Майки, – наслушаешься вещей, которые тебе неприятны.

Майкл закурил сигарету.

– Я могу помочь.

– Нет, не можешь, – возразил Санни. – Старик мне ни за что не простит, если я тебя впутаю.

– Эй ты, болван, он и мой отец! – рявкнул Майкл, поднимаясь. – Почему это я не могу помочь? Не обязательно ведь кого-то убивать! И вообще, перестань возиться со мной как с ребенком. Я воевал, был ранен, помнишь? И япошек убивал. Или ты думаешь, я в обморок упаду, услышав, что кого-то хотят прикончить?

Санни усмехнулся, сверкнув зубами:

– Ну-ну, так и до кулаков дойдет!.. Ладно, оставайся, будешь сидеть на телефоне. – Он обратился к Тессио: – Мне сейчас сообщили весьма ценные сведения. Старика сдали, это понятно. Но кто? Либо Клеменца, либо Поли Гатто, который очень вовремя сказался больным. Я вот знаю, ну а ты, Майки? Покажи, чего стоит твоя учеба в колледже. Кто продался Солоццо?

Майкл вновь опустился в кожаное кресло и тщательно все взвесил. Клеменца занимает должность капореджиме. Одно из высших лиц в семейной иерархии. Дон сделал его миллионером, и они тесно дружат уже более двадцати лет. Какая ему выгода? Деньги? Ему и так хватает, хотя людей, случается, одолевает жадность. Власть? Или месть за надуманное оскорбление или неуважение? Может, за то, что консильери назначили Хейгена? Или обычный расчет: мол, преимущество за Солоццо?.. Нет, Клеменца предать не мог – просто потому, с грустью подумал Майкл, что он сам не хотел бы, чтобы Клеменцу убили. Толстяк всегда приносил ему подарки и водил гулять, когда отец бывал слишком занят. Нет, он не в силах поверить, будто Клеменца виновен в измене.

С другой стороны, если бы Солоццо хотел кого-то подкупить, то непременно Клеменцу.

А что Поли Гатто? Он пока еще не разбогател. Да, он на хорошем счету и точно достиг бы больших высот в Семье, но со временем, как и остальные. Возможно, юношеское тщеславие затмило ему разум, как часто бывает. Значит, Поли, больше некому… Но тут Майкл вспомнил, что они с Поли вместе учились в шестом классе – и тоже не хотел бы, чтобы Поли оказался предателем.

– Никто из них, – произнес он, покачав головой.

Санни ведь и так знает ответ. Будь вопрос на голосовании, Майкл, конечно, выбрал бы Поли.

– Не бойся, Клеменца чист, – сказал старший брат с улыбкой. – Это Поли.

На лице Тессио читалось облегчение. Конечно, ведь он переживал за коллегу-капореджиме. Ну и раз предательство не зашло так высоко, значит, положение еще не столь серьезно.

– То есть завтра я могу отпустить своих людей? – осторожно поинтересовался он.