Крестный отец

Дон Томасино отрицательно покачал головой.

— Не проси меня об этом, я отвечаю за тебя перед твоим отцом. И еще. Я слышал, что ты говорил о свадьбе. Не смогу тебе этого позволить, пока не получу ответ от отца.

Майкл Корлеоне был очень осторожен, ведь он имел дело с «человеком чести».

— Дон Томасино, — сказал он, — ты знаешь моего отца. Он глохнет, когда ему говорят «нет». И слух к нему не возвращается, пока ему не говорят «да». Так вот, от меня он много раз слышал «нет». Что касается пастухов, я все понимаю, и они могут пойти в воскресенье со мной. Но если я захочу жениться, я женюсь. Я не позволю отцу вмешиваться в мои личные дела, и будет оскорблением для него, если я позволю это сделать тебе.

Капо- мафиозо вздохнул.

— Значит, будет свадьба. Твой град мне знаком. Она хорошая девушка из уважаемой семьи. Если попытаешься ее обесчестить, прольется кровь. Я хорошо знаю эту семью.

— Может быть, я ей не понравлюсь, — сказал Майкл. — Кроме того, она очень молода и может счесть меня за старика. — Он заметил улыбку на губах мужчин. — Мне нужна будет машина и деньги на подарки.

Дон кивнул головой.

— Об этом позаботится Фабрицио. Он парень сообразительный и даже выучился во время службы на механика. Утром дам тебе немного денег и сообщу отцу, что происходит. Это я обязан сделать.

— Есть у тебя какое-нибудь средство против этой проклятой слизи? — спросил Майкл доктора Таца. — Я не хочу сморкаться в присутствии девушки.

— Перед тем, как ты отправишься на встречу, я смажу нос особым лекарством, — ответил доктор Таца. — Но целоваться пока не стоит.

Дон Томасино улыбнулся.

В воскресенье Майкл получил сильно потрепанный, но вполне приличный на ходу «альфа-ромео». До этого он успел побывать в Палермо и купил подарки для девушки и ее родителей. Он узнал, что имя девушки Апполония, и весь вечер думал о ее красивом лице и прекрасном имени. Уснуть он сумел только с помощью изрядного количества вина. Старым служанкам было приказано поставить и на ночь возле его кровати бутылку холодного вина. За ночь он опустошил и ее.

В воскресенье утром, с первыми ударами колоколов, он поехал к деревне и остановил машину возле трактира. Кало и Фабрицио с люпарами расположились на заднем сиденье — Майкл не разрешил им идти с ним к дому девушки. Трактир был закрыт, но вителли уже поджидал, опираясь на перила пустой веранды.

Они пожали друг другу руки, и Майкл, прихватив с собой три свертка, стал подниматься вслед за вителли на холм. Дом хозяина трактира оказался довольно большим: Вителли не были последними нищими.

В самой квартире под стеклянными колпаками стояли статуэтки мадонны и поблескивали медные подсвечники. Здесь же находились оба сына вителли, одетые по случаю воскресного дня в черные костюмы. Это были два крепких молодых человека лет по двадцати, но на вид им можно было дать больше — сказывался тяжелый повседневный труд. Мать оказалась женщиной крепкой и такой же полной, как и ее муж. Дочери не было видно.

Вителли представил членов своей семьи (Майкл даже не пытался запомнить их имена), а потом они сели в комнате, которую с одинаковым успехом можно было принять за гостиную и за спальню. Здесь было множество самой разнообразной мебели, для Сицилии довольно роскошной.

Майкл отдал синьору и синьоре вителли купленные для них подарки. Отцу он подарил золотой портсигар, матери — кусок очень красивого сукна. Он продолжал держать в руке сверток с подарком для девушки. Подарки были приняты с осторожной благодарностью — они были несколько преждевременны — по традиции до своего второго визита Майкл ничего не должен был дарить.

Синьор вителли сказал ему, обращаясь, как мужчина к мужчине:

— Не думай, что мы ничего не стоим и пускаем в дом первого встречного. Дон Томасино лично поручился за тебя, а в этом человеке никто здесь не сомневается. Поэтому добро пожаловать. Но должен заметить, что если твои намерения действительно серьезны, мы должны будем знать немного больше о тебе и о твоей семье. Ты должен это понять. Ведь и твоя семья уходит корнями в эту землю.

Майкл кивнул головой и вежливо ответил:

— В любое время я готов ответить на все твои вопросы.

Синьор вителли поднял руку.

— Я человек не любопытный. Посмотрим сначала, необходимо ли это. Пока добро пожаловать в мой дом на правах друга дона Томасино.

Заложенный лекарствами нос не помешал Майклу обонянием почувствовать присутствие в комнате девушки. Он повернулся и увидел, что она стоит у обшарпанной двери, ведущей в заднюю часть дома. От нее исходил свежий аромат цветов и бутонов лимона, но в черных, как смоль, волосах, не было никаких украшений. Ничего не было и на праздничном платье. Она бросила на Майкла быстрый взгляд, улыбнулась уголками рта, потом скромно потупила взор и села рядом с матерью.