Крестный отец

В 1939 году дон Корлеоне решил перебраться с семейством за город. Как и каждый отец, он хотел, чтобы его дети учились в хорошей школе и дружили с порядочными детьми. Ему хотелось жить в пригороде, где его имя никому не было знакомо. Он купил аллею в Лонг-Биче. Тогда там было всего четыре дома и огромный пустырь, на котором можно было построить еще дома. Сонни был обручен с Сандрой и собирался вскоре пожениться. Один дом будет для него. Один дом предназначался дону. В третьем поселился Дженко Абандандо с семейством. Четвертый дом до поры до времени пустовал.

Через неделю после того, как семейство Корлеоне перебралось в новые дома, к аллее подкатил грузовик с тремя рабочими. Они утверждали, что являются инспекторами по отоплению от муниципалитета Лонг-Бича. Один из молодых телохранителей дона впустил их в дом и повел к печи на нижнем этаже. Дон, его жена и Сонни находились в это время в саду и дышали свежим морским воздухом.

Дон был очень недоволен, когда его позвал телохранитель. Трое рабочих, крупные и здоровые парни, сгрудились возле печи. Они уже успели разобрать ее и разбросать отдельные части по бетонному полу нижнего этажа. Их предводитель сказал дону охрипшим голосом:

— Твоя печь ни к черту не годится. Если хочешь, чтобы мы ее заново собрали, тебе придется заплатить сто долларов. — Он вынул красную бумажку. — Мы приклеим этот ярлык, и никто тебя больше беспокоить не будет.

Дело принимало забавный оборот. Прошедшая неделя была тихой, скучной, дону пришлось оставить все дела и заботиться о переезде в новый дом. Он спросил на ломаном английском:

— А что случится с печкой, если я вам не заплачу?

«Рабочий» пожал плечами.

— Мы просто оставим ее в таком состоянии.

И он показал пальцем на разбросанные по полу части.

— Подождите, — сказал дон мягким голосом, — пойду за деньгами.

Он вышел в сад и сказал Сонни:

— Слушай, там несколько человек занимаются печью. Я не понимаю, что они хотят. Иди в дом и займись этим делом.

Это было не просто шуткой. Дон взвешивал возможность сделать сына своим заместителем и решил подвергнуть его испытанию.

Решение, найденное Сонни, вовсе не обрадовало его отца. Оно было слишком прямым и лишенным сицилийского остроумия. Оно напоминало скорее дубинку, чем рапиру. Как только Сонни услышал требование главаря мошенников, он вытащил пистолет и приказал телохранителям отца избить всю троицу. Потом он заставил «рабочих» собрать заново печь и подмести пол. Он обыскал их и по найденным документам понял, что работают они в фирме, занимающейся реставрацией домов, главная контора которой находится в округе Саффолк. Он выяснил имя директора фирмы, а потом пинками заставил «рабочих» на карачках подползти к грузовику.

— Чтобы вы не смели больше показываться в Лонг-Биче, — сказал он. — Если увижу вас еще раз, повешу вам яйца на уши.

Это было типично для молодого Сантино: перед тем, как повзрослеть и стать более жестоким, он часто вставал на защиту своего квартала. Сонни лично навестил директора фирмы по реставрации домов и предложил ему больше не посылать больше рабочих в Лонг-Бич. Как только семейство Корлеоне установило свои обычные связи с полицией, последняя стала сообщать о каждом преступлении, совершенном профессиональными преступниками во владениях семейства. В течение года Лонг-Бич стал городом с самой незначительной в Соединенных Штатах преступностью. Грабителям и профессиональным шантажистам «предложили» не заниматься своим ремеслом в этом городе. Им разрешалось совершить только одно преступление. После второго они просто исчезали. Аферисты, специализирующиеся на реставрации домов, и мошенники, посещающие один дом за другим, были вежливо предупреждены, что их присутствие в Лонг-Биче нежелательно. Те из них, кто не обратил надлежащего внимания на предупреждение, были избиты до полусмерти. Местные хулиганы, относившиеся с недостаточным уважением к закону, получили отеческий совет бежать из дому. Лонг-Бич превратился в образцовый город.

Дону было ясно, что он вполне мог бы занять соответствующее его уму место в другом мире, путь в который был ему заказан с детства. Он предпринял соответствующие шаги, чтобы теперь проникнуть в этот мир.

Так и жил он счастливой жизнью на своей аллее в Лонг-Биче, укрепляя и расширяя свое царство, пока Турок-Солоццо не нарушил к концу войны перемирие, заставив империю дона погрязнуть в войне, а его самого очутиться на больничной койке.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

15

В Нью-Хэмпшире домашние хозяйки и скучающие от безделья лавочники обращали внимание на каждое новое для их глаза явление. Поэтому спустя несколько минут после того, как перед домом Адамсов остановился черный автомобиль с нью-йоркским номером, об этом знал каждый житель городка.