Крестный папа

— Я не знаю… — честно ответил ему Игорь. — Если любовь — это то, что я чувствую, то да — люблю. Это трудно объяснить. Никогда бы не подумал, что меня так скрутит. Я, когда узнал от ее тетки, что она погибла, едва сдержался, чтобы не заорать в полный голос. Не знаю, что меня заставило поехать в больницу. Когда увидел ее живой, едва слезы сдержал. Это не стыдно? Ну… что я так рассопливился?

— Да нет, — отец слегка шлепнул сына по щеке. — Самое главное, чтобы она не сделала тебя слабым. Самое главное… Баба, она ведь сродни змее. Только найдет в тебе слабое место, так жалит и жалит туда…

Ему показалось, или тоска действительно прозвучала в голосе отца? Игорь настороженно посмотрел ему в глаза, но если бы взгляд Ильдара можно было прочесть с такой легкостью, то вряд ли бы ему удалось дожить до столь почтенного возраста. Черная, непроглядная непроницаемость, вот и все, что удалось рассмотреть сыну. Говорил ли тот правду, лгал ли, попробуй угадай за этой маской невозмутимости. Игорь вновь почувствовал легкий укол неудовлетворенности.

— Ты бы не мог мне рассказать поподробнее? — решился он после паузы. — Обо всем…

— Ну что же. — Ильдар понимающе хмыкнул. — Думаешь поймать меня на неточностях. Зря не доверяешь мне… Слушай…

Ильдар был не очень многословен. Парой фраз он развеял подозрения сына в причастности к кровавым разборкам.

— Мне это только помешало. Это случилось очень некстати. Очень…

Новое дело, затеваемое Ильдаром с группой судовладельцев, вот-вот должно было быть «спущено на воду», когда погиб Саня Левчик, племянник одного из компаньонов. Даже вовсе и не племянник, а так — седьмая вода на киселе, но компаньона это действительно возмутило. Как же это так получается: затевается крупное предприятие, полностью основанное на взаимном доверии и понимании, а тут такое вероломство! Попробуй отмойся теперь, если все выглядит как хорошо спланированная месть. О том, что сам Саня вроде как принимал участие в нападении на Игоря, никто не вспомнил. Игорь живой и невредимый, а Сани больше нет…

— Теперь тебе понятно, что я в этом деле и пальцем не шевельнул? — Отец тяжело вздохнул, опускаясь в кресло.

Положив руки на подлокотники, он несколько мгновений сверлил взглядом сына и с еще большей неохотой, чем прежде, продолжил:

— Банкир этот гребаный нужен был мне как второе дыхание. Капризный был, черт. Жуть какой капризный. Пришлось и квартиру поставить на прослушивание, и последить за ним. Результат, правда, был не ахти какой. Так, пару раз пооткровенничал с супругой, ныне, как ты утверждаешь, покойной, о неприятных эпизодах детства и отрочества. Попробовали надавить с этой стороны, мягко так, подчеркиваю, мягко и ненавязчиво. Результат превзошел все наши ожидания: он начал наматывать сопли на кулак, бледнея лицом и сотрясаясь телом. Он наивно полагал, что детское предательство сможет повлиять на его рейтинг уважаемого всеми человека. Убивать его никто не собирался. Никто! Он нам был нужен живым!

— А кому нет? — вовремя вставил Игорь, запутывающийся все больше и больше. — Я ни черта не понимаю! Тебе вредят, мне вредят. Причем обставляют все так, будто мне вредишь ты! А в итоге…

— А в итоге наш герой-любовник лишается возлюбленной, потому что она слишком уж часто попадает в переделки! — фыркнул отец и так резанул по сыну взглядом, что тому впору было провалиться сквозь пол. — Нужно было меньше перечить отцу и не делиться своими проблемами с первыми встречными шлюхами, чтобы эту информацию не использовали против тебя! Я, конечно же, разберусь со всем этим бардаком. Извини, если погорячился… И… постарайся представить мне свою девушку. Что-то уж слишком загадочным вырисовывается портрет ее лица.

— А если она снова откажется со мной разговаривать?

— Никогда не думал, что мой сын вырастет подобным слюнтяем. — Ильдар нервно дернулся и с сарказмом поинтересовался: — Разрешение на поцелуй ты у нее тоже спрашиваешь? Кому оставить дело?! Кого я вырастил?! И это при том, что о тебе ходят слухи как о хитром и жестоком человеке!.. Не поедет по доброй воле, замотай в ковер и притащи силой!!! А теперь ступай, думать буду…

Игорь выскользнул за дверь, внезапно почувствовав жуткую усталость. Так бывало почти всякий раз после общения с отцом, но сегодняшний разговор получился особенным. Вроде бы все как и прежде: тот же тон, та же молниеносная смена настроений, но что-то в течение этих двадцати минут насторожило Игоря. То ли какая-то недосказанность. То ли эта, казалось бы, внезапная беспричинная грусть. Что-то определенно было не так. Что-то буравило Игоря изнутри, раздражая неотвратимостью грядущего открытия, которого он и желал, и страшился одновременно…

Он пошел по коридору в сторону своей комнаты, совершенно не подозревая, что, как только за ним закрылась дверь, отец поднял телефонную трубку и тоном, не таящим в себе ничего доброго, приказал:

— Мне нужно найти одну бабу… Найти нужно быстро… Да, да. Да, она. Постарайся сделать это быстрее, чем он.