Крестный путь Петра Столыпина

Во время казни Богров вёл себя совершенно спокойно. Один из офицеров приблизил к его лицу электрический фонарик.

– Лицо как лицо, ничего особенного, – сказал Богров.

Смертнику стали связывать руки, и он обратился к жандарму: «Пожалуйста, покрепче завяжите брюки, а то задержка выйдет».

Когда один из «союзников» сказал что-то про фрак Богрова, то он не преминул последний раз в жизни пошутить: «Пожалуй, в другое время мои коллеги-адвокаты могли бы мне позавидовать, если бы узнали, что уже десятый день я не выхожу из фрака».

Подошёл палач, и Богров попросил присутствующих передать привет его родителям.

После того как тело провисело положенные по закону 15 минут, оно было снято и положено в яму, которую закрыли досками, засыпали, сровняли с землей, и ничто больше не указывало на наличие могилы террориста из охранного отделения.

Интересная деталь: верёвка, на которой был повешен убийца Столыпина, была разрезана на части, и некоторые из присутствующих не побрезговали взять себе по куску. Согласно древнему поверью, верёвка висельника приносила счастье и долгую жизнь. Однако палачу Богрова она не принесла ни того, ни другого… В двадцатые годы он был задержан милицией на Бессарабском рынке (находящемся в паре сотен метров от дома Богрова!) при попытке продать кусок той самой верёвки как «талисман счастья». Хотя по архивам и не удалось проследить дальнейшую судьбу арестованного, но вряд ли его жизнь после этого была счастливой и долгой.

«Вихрь предположений»

Проводивший по высочайшему повелению расследование киевских событий сенатор Трусевич следующим образом охарактеризовал впечатление от полученных им материалов – «вихрь предположений».

Следует сказать несколько слов о руководителе комиссии, благодаря которому она не только провела огромную работу и собрала множество свидетельств, но и не пошла по лёгкому пути возложения ответственности за убийство премьера на одного безответного начальника Киевского охранного отделения.

А то, что именно настроение поиска «стрелочника» внизу доминировало при дворе, – сомневаться не приходится.

Максимилиан Иванович Трусевич происходил из потомственных дворян. После окончания Императорского училища правоведения с 1885 года служил по судебному ведомству: с 1889 года прокурор Рижского, затем Петербургского окружного суда; с 1901 года прокурор Новгородского окружного суда; с 1903 года товарищ прокурора Петербургской судебной палаты. С 13 июня 1906 по 9 марта 1909 года – директор Департамента полиции, куда был назначен по личной инициативе Столыпина. На новую должность Трусевич пришёл, уже имея значительный опыт борьбы с революционными организациями и достаточно хорошо зная механизм функционирования политической полиции, с которой по ряду прокурорских расследований тесно взаимодействовал.

Трусевич по праву считался одним из наиболее талантливых (что вынужден был признать даже люто ненавидевший его Курлов) руководителей Департамента – прекрасно разбирался в порученном деле, не боялся ответственности при принятии решений, лично участвовал в разработке ряда удачных операций и работе с наиболее важной агентурой.

Именно при Трусевиче революционному терроризму был нанесен сильнейший удар, что дало возможность премьеру проводить политику реформ в обстановке стабильности.

Характерной чертой Трусевича была смелость в отстаивании собственного мнения и отсутствие сервилизма в отношениях с начальством.

Понятно, что Курлов не мог оставить настолько неудобного человека во главе Департамента полиции и, менее чем через три месяца после своего прихода в МВД добился через Дедюлина смещения Трусевича (которому в утешение было пожаловано звание сенатора). Руководить политической полицией вместо него поставили бесцветного Нила Петровича Зуева, который послушно выполнял все указания шефа жандармов и не имел собственного мнения ни по одному серьёзному вопросу.

Для Столыпина это был не только сильный удар из-за потери доверенного человека в МВД, но и показатель того, насколько упало его влияние – премьер и министр внутренних дел не мог отстоять даже своих наиболее преданных соратников.

Возглавляя расследование, Трусевич действовал с не меньшим профессионализмом и смелостью, чем ранее в прокуратуре и МВД. Он хотел, прежде всего, собрать как можно больше фактического материала для суда над ответственными за убийство премьера (о его собственных выводах ниже). Суд так и не состоялся, поэтому «вихрь предположений» не улёгся и до нашего времени.