Крестный путь России

Чтобы хоть как-то спасти свое лицо, российские дипломаты уже на первом этапе сделали заявление, что если в HATO будут приняты хотя бы некоторые бывшие советские республики, то Россия окажется вынужденной пересмотреть свои отношения с блоком. Вряд ли эта оговорка окажет какое-либо воздействие на практические действия западных держав в будущем.

Е. Примаков пытался включить в текст "Акта" хотя бы минимальные ограничения по уровню вооружений, чтобы ослабить российские озабоченности в связи с очевидным многократным превосходством НАТО. Он ставил вопрос об ограничении хотя бы броневого кулака НАТО цифрой в 20 тыс. танков, но западники стояли намертво: "Никакой конкретики!". Обсуждался вопрос о запрете ввода вооруженных сил НАТО на территории тех государств, которые будут вновь приняты в состав этого блока. Видя, что обсуждение заходит в тупик, Россия предложила ограничить контингент вводимых войск численностью одной бригады, но и здесь все шестнадцать натовских стран стояли бетонной стеной против России.

Российская дипломатия сделала все возможное. Ее упорство и профессионализм стали даже раздражать натовцев, о чем свидетельствовали появившиеся в прозападных российских газетах статьи, направленные против лично Е. Примакова, которого обвиняли в излишней жесткости, консерватизме и даже предрекали ему скорую отставку. Но государство, которое сделало самому себе харакири от отчаяния и неумения управиться со своими проблемами, не могло рассчитывать на большее. За нами уже не было ни экономической, ни военной, ни морально-нравственной силы.

США и их союзники по НАТО сохранили созданный ими же в годы "холодной войны" "железный занавес", но открыли в нем систему окошечек, через которые можно проводить определенные консультации.

Никакого другого пути у России не оставалось. Нельзя было становиться в позу или делать ставку на силовые маневры. Это было бы недостойным и неэффективным блефом. Надо жить по пословице: "По одежке протягивают и ножки".

У России всегда был и оставался единственный адекватный вариант ответа на угрожающее расширение НАТО. Он заключался в максимальной интеграции с Белоруссией, в создании единого унитарного государства. Но возможность использования этого шанса пока остается под вопросом.

В течение всего 1997 г. быстро ухудшалось положение в Чечне и на всем Северном Кавказе. Здесь испытывалась крепость другого документа Хасавюртского соглашения, подписанного после первой чеченской войны. Используя его расплывчатость и желеобразность, лидеры чеченских боевиков стали быстро политически оформлять свою военную победу над Российскими вооруженными силами. 27 января 1997 г. были проведены выборы президента Чечни и парламента. Они проходили в обстановке необычайного ажиотажа со стороны представителей средств массовой информации. В мятежную республику приехали 227 международных наблюдателей, более 300 журналистов, одна телекомпания НТВ направила в Грозный четыре съемочных группы. Ничего подобного никогда не наблюдалось при выборах глав администраций в куда более крупных краях и областях России (Ставрополье, Краснодарский край и др.). Речь шла, по существу, о легитимизации нового независимого государства. Надо было доказать всему свету, что выборы в Чечне проведены честно, открыто. Аслан Масхадов - бывший полковник Советской армии, который с самого начала войны входил в высшее звено чеченского военного руководства и был главой штаба вооруженных сил, всегда считался наиболее умеренным, трезвомыслящим руководителем, и казалось, его избрание может привести к миру на Северном Кавказе. Но ни в тот момент, ни позже никто не мог утверждать, что власть Масхадова является достаточной гарантией решения проблем, Чечня не тот регион, где может произрастать демократия в общепринятом понимании. В дни выборов, например, выступил публично зять покойного Дудаева Салман Радуев - один из известных полевых командиров, присвоивший себе "генеральское" звание. Он сказал, что объявляет войну России и будет вести операции по всему Северному Кавказу и при этом никакая чеченская власть не сможет помешать ему в этом.

Стала четко вырисовываться проблема выплаты Россией контрибуции за те разрушения, которые были вызваны военными действиями. Общая стоимость восстановительных работ, по оценке специально созданной правительственной комиссии, должна была превысить 4 млрд. долларов. Россия взяла на себя обязанность выплачивать все социальные пособия и пенсии гражданам на территории Чеченской республики. Для этого уже в бюджете 1997 г. было предусмотрено выделить 1 млрд. 27 млн. деноминированных рублей. При этом даже не было и речи о сборе каких-либо российских налогов в Чечне, хотя там работало более 800 нефтяных скважин с годовой добычей около 1,5 млн. тонн. Чеченская сторона настаивала на том, чтобы Россия приняла на лечение или оплатила его всем пострадавшим в ходе боевых действий.