Крестный путь России

В эти дни я записал: "Из московского мэра не получилось ни Юрия Долгорукого, ни Ивана Калиты. Не хватило ему политического роста, чтобы возглавить национально-патриотические силы русского народа. Сам - кровное дитя кремлевской свиноматки - он знал только тот набор средств борьбы, который входит в арсенал его более опытных, более беспощадных и лучше экипированных соперников. Всенародному ополчению он предпочел рать наемников из перебежчиков, подельников, сепаратистов и случайных карьеристов. Не святая хоругвь развевалась над его разномастным воинством, жаждавшим трофеев, а многолоскутное полотнище клановых и групповых интересов".

Телевидение доказало, что в руках беспринципных политиков оно действительно превращается в оружие массового поражения и способно решать в условиях политически незрелого гражданского общества самые трудноразрешимые задачи. Блок "Отечество - вся Россия" начал рассыпаться еще до выборов, как только пошатнулась вера в его неотвратимую победу.

Лето 1999 года принесло и еще одно обстоятельство, сыгравшее громадную роль в развитии политической борьбы в стране. В нашу и без того растерзанную жизнь снова ворвалась Чечня, в новой, более грозной форме. Прошли почти три года после Хасавюртского соглашения, но они не были годами мира и спокойствия. Несмотря на то, что в Чечне президентом был избран А. Масхадов, его власть не распространялась дальше Грозного. Полевые командиры, сохранившие свои отряды и вооружение, творили, что хотели. Все это время практиковались захват заложников и торговля ими. Самыми лакомыми жертвами были граждане западных государств, затем шли журналисты, военнослужащие и гражданские лица. Крали людей где попало, иногда в сотне метров от здания чеченского управления по борьбе с похитителями людей в Грозном, иногда далеко от Чечни. Так произошло с дочерью саратовского бизнесмена двенадцатилетней Аллой Гейфман, которую захватили по дороге из школы домой и увезли в Чечню. Заложников держали в нечеловеческих условиях, пытали под видеокамерой, а затем отсылали пленку родным и близким, требуя выкупа. Долгое время Борис Березовский наваривал себе политический капитал, организуя выкуп общественно значимых лиц, попавших в чеченский плен. Весь мир был в шоке, когда в пригороде Грозного нашли мешок, в котором находились отрубленные головы четырех англичан и новозеландцев, работавших по контракту с чеченским правительством на установке аппаратуры связи.

Один из руководителей спецслужб Чечни цинично заявил с экрана: "Чеченцы крадут людей не потому, что они так хотят, а потому, что им не на что жить, они бедствуют". Стало быть, фактическое обретение самостоятельности не подвигло чеченцев на восстановление промышленности, оживление сельского хозяйства, а лишь развязало руки для разбоя.

В марте 1999 г. террористы, ворвавшиеся в самолет, отправлявшийся по маршруту Грозный-Москва, выкрали российского представителя МВД в Чечне генерал-майора Геннадия Шпигуна. Это уже была не пощечина, а оплеуха России, но, кроме словесных демаршей, кремлевские власти никак не отреагировали. Забегая вперед, скажем, что несколько месяцев спустя останки генерала Шпигуна были найдены в горных районах Южной Чечни.

В июле в Москву непонятно зачем пожаловал министр государственной безопасности Чечни Турпал Адгериев, который участвовал в свое время в нападении на город Кизляр, на село Первомайское, находился во всероссийском розыске. Уже когда он собирался отбыть в Грозный, его арестовали представители российских спецслужб прямо в зале для ВИП-пассажиров и отправили в "Матросскую Тишину". Чеченская сторона заявила, что он приезжал в Москву, чтобы подготовить встречу между Масхадовым и Б. Ельциным, но за время пребывания в Москве Адгериев ни с кем из официальных лиц не встречался. Хотя в день ареста Адгериева в Ставропольском крае около станицы Галюкаевская были убиты чеченцами шесть человек, двое из которых были милиционерами, последовал звонок от С. Степашина в тюрьму, и через сутки арестованный Адгериев благополучно отбыл на родину. Российская власть демонстрировала свою неспособность защитить своих граждан.