Крестный путь Сергея Есенина

Соображение о том, что Троцкий видел элегию-подделку, косвенно подтверждается его фарисейским варьированием в газете «Правда» факта существования элегии «До свиданья…». Цитируем: «Он ушёл сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом…», «Кому писал Есенин кровью в свой последний час? Может быть, он перекликнулся с тем другом, который ещё не родился, с человеком грядущей эпохи…»; «…каждая почти строка написана кровью пораненных жил». Невольно рождается ощущение: если бы «До свиданья…» вообще не существовало, его надо было бы выдумать для украшения статьи автора, вдруг так нежно полюбившего Есенина.[6]

Часть вторая

Cui bono? [7] Игра профессионалов в проекте «Англетер»

Fairisfoul, endfoulisfair…

(«Зло есть добро, а добро есть зло…»)

У. Шекспир. «Макбет»

Тайные обстоятельства смерти великого русского поэта Есенина и сегодня побуждают исследователей возвращаться к документам, фактам и преданиям тех лет в надежде, хотя и призрачной, докопаться до истины.

Некоторые скептики уже выражали свои сомнения относительно правдоподобности выбранного преступником или преступной группой способа убийства С. А. Есенина.

И я тоже адресовал этот вопрос академику РАЕН А. М. Портнову:

– Почему Есенина надо было подвести под суицид?

– Вопрос, конечно же, не такой простой, как кажется сначала, – согласился Александр Михайлович. – Во-первых, надо было заставить добропорядочных граждан поверить в «естественную» смерть поэта. Так, могла быть придумана какая-нибудь благовидная «легенда» (к примеру: Есенина убили в кабацкой драке, очень жаль, но Сталин и его соратники поднимут шум на XIV съезде РКП (б), свалят нечаянную гибель замечательного поэта на «левую оппозицию» в Ленинграде – хорошо бы этого избежать. Или: уличённый в бегстве за границу и в связях с английскими шпионами, Есенин покончил жизнь самоубийством. Ну не представлять же его, психически больного (лежал в больнице), но талантливого человека, отщепенцем. Не лучше ли для его посмертной славы и репутации скрыть этот постыдный факт? Во-вторых, благодаря публикациям и слухам, граничащим с легендами, поэт был склонен к эпатажу, дебошу, пьянству и дракам. Вот откуда проистекали все выгоды от самоубийства. Суицид вполне устраивал ленинградских вождей. Чтобы понять, как это случилось, надо ответить на другой вопрос: чего в действительности опасались те, кто устранял Есенина? Ну и, в-третьих, нельзя исключать глупейшую ситуацию со злополучной телеграммой Каменева в адрес Михаила Романова, отказавшегося от престола. По крайней мере, напускное бравирование тем, что копия с подлинника той телеграммы у Есенина есть да ещё спрятана у некоего друга в надёжном месте. Тем паче, что перепалка по поводу факта отправления этой телеграммы уже состоялась на пленуме, проходящем в Москве, между Сталиным и Зиновьевым. Кстати, если заглянете в длинный список жертв репрессий, то вы обнаружите в сим печальном мортирологе почти всех лжесвидетелей и псевдодрузей поэта, идеологически-причастных к «Делу Есенина» в гостинице «Англетер», – продолжал академик Портнов. – Бестрепетная «рука Москвы» дотянулась (по разным причинам) от Л. Троцкого, Зиновьева, Каменева до Блюмкина. Уцелели, предав всех прежних «друзей» и дорого заплатив за свою жизнь, лишь некоторые. Так что «коллективный Сальери» в лице коллег-литераторов и журналистов внёс свою лепту не только в пособничество сокрытия убийц великого поэта России, но и в осквернение его памяти в таком гнусном шабаше, как «есенинщина».

Далее. Нашлось достаточное число высокопоставленных лиц, разглядевших в «Стране негодяев» контрреволюционное, безусловно, опасное произведение. Если уж мнение друзей создавало у них впечатление чего-то истинно неповторимого и единственного в своём роде (а Есенин был убежден в этом), то можно себе представить мнение иерархов Кремля и мощного аппарата дозора (ОГПУ-НКВД). Кстати, когда говорят о безграничной власти Сталина, то проявляют полное непонимание природы власти как таковой в данной исторической ситуации. О подобном парадоксе власти прекрасно сказал долго живший в России дипломат и философ Жозеф де Местр: «Ничем нельзя исправить странную привычку большинства обыкновенных людей судить о могуществе государей по тому, что они могут делать, тогда как его нужно оценивать по тому, что они не могут делать». Мысль об исторической слепоте и ограниченности любой власти развита в «Стране негодяев».

Агентура ОГПУ работала тогда мобильно, масштабно и на высоком уровне. Кто знает, кому ещё, кроме литератора Тарасова-Радионова А. И.[8], сообщил Есенин о существовании подлинника этой злосчастной телеграммы Каменева в адрес Михаила Романова, отказавшегося от престолонаследия.