Крёстный сын

-- Если хочешь, чтобы мне было хорошо, прекрати относиться к себе наплевательски! -- полушутя потребовала Ив.

-- О, это я уже понял, моя леди! -- Он взял ее руку и нежно поцеловал ладонь. -- Кстати, сколько ты заплатила за меня этому жирному слизняку?

-- Я не сказала? -- улыбнулась Ив. -- Полторы тысячи золотых.

Филип присвистнул.

-- Мне придется долго их отрабатывать!

-- Может, начнешь прямо сейчас? -- промурлыкала его подруга и потерлась лицом о его щеку, ухо и шею.

-- С удовольствием, моя леди, -- засмеялся он. -- Вас отнести в спальню или убрать со стола посуду?

-- Отнеси в спальню. Пока на попе не нарос жирок, заниматься непотребствами на столе будет жестковато, -- ответила она высокомерным тоном королевы.

Это развеселило его еще больше.

Так в разговорах и занятиях сексом с перерывами на сон и еду прошла ночь и следующий день. Вечером второго дня они собрались в дорогу, а выехали, как и планировали, ранним утром третьего дня, когда еще не начало светать. Оба были невероятно счастливы и надеялись, что скоро им удастся окончательно сбежать из-под власти Правителя.

Правитель находился в отъезде уже неделю и все больше беспокоился о дочери. Уезжая, он отдал распоряжение Тайной службе справиться дней через пять-шесть о ее состоянии и отправить к нему человека с сообщением. Он ждал курьера со дня на день, но прошло полных десять дней, прежде чем тот объявился. Как-то вечером, когда Правитель уже отправился отдыхать, к нему постучал слуга и сообщил, что человек из столицы привез сообщение. Правитель вышел в приемную и увидел там одного из своих гвардейцев, Шона Райли. Лицо молодого человека было усталым, одежда пыльной, похоже, он спешил доставить новости. При виде вошедшего гвардеец встал со стула и отдал честь.

-- Здравствуйте, мой лорд.

-- Здравствуй, -- сказал Правитель, -- садись, ты устал с дороги.

Сам он уселся в кресло и приготовился слушать.

-- Мой лорд, у меня плохие новости.

Правитель, сам того не ожидая, испугался, что дочь при смерти или еще хуже.

-- Говори, -- только и смог выдавить он.

-- Ее высочество пропала.

Правитель испытал странные эмоции. В первый момент он почувствовал необычайное облегчение: раз Евангелина пропала, значит, она жива-здорова. Но его тут же охватила ярость. "Девчонка снова меня одурачила и сбежала, как только появилась возможность, причем возможность очень удачная. У нее будет такой выигрыш во времени, что она преспокойно сможет скрыться... Да какое там скрыться, первым делом она полетит вытаскивать его... И я никак не смогу помешать ей!" -- думал Правитель. -- "Вот мерзавка, как она все рассчитала! И как ловко она притворяется, черт, как притворяется! Ведь я поверил ей. Это смирение, эти мольбы выпустить мальчишку, когда она выйдет замуж и покинет дворец..." Далее он перешел в своем потоке сознания на нецензурную лексику. Шон, следивший за изменением цвета лица Старикана, сильно веселился про себя. Но Правитель на то и занимал свой пост, чтобы уметь быстро совладать с собой и сохранить хорошую мину при плохой игре.

-- Когда она пропала? -- спросил он, думая про себя "Наверняка удрала сразу после моего отъезда."

-- Это выяснилось четыре дня назад, когда именно она покинула дворец, неизвестно.

-- Что-то долго ты добирался... -- Шон хотел что-то сказать, но Правитель не дал ему вставить слова. -- Ты и твой друг, Кайл Моррис, насколько мне известно, очень сблизились с Филипом Олкрофтом?

-- Да, ваше величество, -- не стал отрицать очевидное Шон.

-- Был у вас с ним разговор по дороге в темницу?

Правитель испытующе глядел в лицо гвардейца. Тот, не моргнув глазом, ответил:

-- Нет, мой лорд, вы запретили вступать с ним в разговоры.

-- А он пытался?

-- Нет.

Правитель еще какое-то время буравил Шона взглядом. "Он сотрудничает с Тайной службой, их там хорошо учат врать, я только зря время теряю."

-- Как Евангелине удалось сбежать? -- спросил глава государства, уже зная ответ: "В башне наверняка есть еще одна потайная дверь, через нее она и бегала к крестничку каждую ночь. Ну я и болван!"

-- Неизвестно, ваше величество. Часовые ничего не видели, а причин сомневаться в их честности нет. Решетки на окнах не повреждены (во всех башнях дворца на окнах издавна стояли декоративные чугунные решетки, прекрасно выполнявшие и тюремную функцию).

-- Что говорят об этом во дворце?

-- Об этом пока никто не знает, мой лорд. Тайная служба собирается хранить все в секрете до ваших дальнейших распоряжений.

-- Хоть это хорошо, -- пробурчал глава государства. -- А что говорят о болезни моей дочери?

Шон замялся, но Правитель подбодрил его:

-- Говори, не стесняйся. Я прекрасно помню, что вы с Кайлом видели тогда в моем кабинете, и понимаю: вам вполне хватит мозгов связать одно с другим.

Шон вздохнул и нехотя произнес:

-- Говорят, ее высочество заболела, потому что лорд Олкрофт ее бросил.

Правитель хмыкнул, представив, как бы отреагировала дочь с ее странными воззрениями на взаимоотношения полов, услыхав такую версию.

-- Вы помогли ей сбежать? -- вдруг спросил он, но ему не удалось подловить Шона.

-- Нет, мой лорд.