Крестоносец

От своей сестры она приняла страну, раздираемую противоречиями и окруженную врагами. Эта же энциклика поставила под вопрос ее права на престол. Ведь, по сути, теперь Тюдоры признавались узурпаторами, из-за богопротивного правления которых Англия выпала из лона Католической церкви. А законные наследники, спасаясь от кинжалов убийц, подсылаемых этими самыми Тюдорами, нашли спасения в православной стране.

Этот штрих был еще и камнем в огород королевского дома Франции, которые уже давно вел политику сближения с исламскими державами и поддержку протестантов. Открыто это не объявлялось, но до Елизаветы уже доходили слухи о том, что дескать Филипп VI граф де Валуа занял престол не законно. Уж неизвестно кто именно постарался, но по всей Европе ходили слухи, что салический закон, исправленный в VI веке Хильдериком — представителем династии Меровингов, первой и исконной династией Франции, допускал к наследованию недвижимости женщин в случае пресечения мужчин в парантелле[1]. И что Каролинги в IX веке отменили это право незаконно. Да и вообще — захватили престол через нарушение присяге, что вообще-то фи, за что Всевышним и были наказаны, довольно быстро потеряв не только единство, но и престол.

Иными словами — кто-то вел серьезную атакую на французский королевский двор. Старательно выставляя его не только оплотом отступников веры, но и узурпаторами. И энциклика эта была получалась направлена не только против Англии, но и Франции. В комплексе. Ведь дочь Карла IV Капетинга Бланка не унаследовала престол. И даже выйдя замуж за младшего сына Филиппа VI Валуа не стала родительницей новых королей Франции, будучи оттертой от власти. А Йорки как раз и восходили по мужской линии от одного из сыновей Эдуарда III Плантагенета, который претендовал на престол Франции в те годы. И, судя по распускаемым слухам небезосновательно…

Вошел Роберт Дадли, старинный фаворит королевы, еще с юношеских времен.

— Моя Королева! — с придыханием произнес он.

— Ах оставь… — махнула она рукой. — Ты собрал всех?

— Да, — кивнул он, пропуская в помещение уважаемых людей.

Первым вошел Уильям Сесил — государственный секретарь королевы. За ним Фрэнсис Рассел — тайный советник по дипломатическим поручениям и его протеже — Фрэнсис Уолсингем, известный позднее как гений шпионажа, без которого Елизавета I не усидела бы на престоле. А также купец-мореплаватель Ричард Ченслор[2], глава Московской торговой компании.

— Вы все уже слышали о том, что учудил этот старый хрен? — махнула королева рукой на стол, где лежала копия энциклики.

— Да, — хором ответили присутствующие.

А Уолсингем тихо добавил:

— Эту энциклику уже обсуждает весь Лондон.

— Вот как? И что говорят?

— Разное, моя Королева. — ответил лорд Рассел. — Марта хоть и признана законной дочерью Плантагенетов, но она не старшая в роду и прав на престол не имеет. Она лишь наследник. Ее же дед и дяди с кузенами вряд ли интересуются подобными вещами.

— У всех них просто нету такого супруга, — с едкой улыбкой пояснил Уолсингем.

— О да… — покачал головой лорд Рассел. — Этот Эндрю Палеолог оказался головной болью для всех вокруг. Каких-то семь лет назад он был нищим, а Великая Порта цвела, угрожая всем своим соседям и не только. Но дальше начались настоящие чудеса.

— А Эндрю проявил себя как очень решительный и находчивый человек с удивительной удачей, — добавил Уолсингем.

— И крепкой рукой, — заметил Роберт Дадли. — Про него ходят слухи, что он первый клинок Европы. Да и полководец без всякого сомнения одаренный.

— Его называют новым Цезарем, — кивнул Уолсингем. — Пришел, увидел, победил. Когда я узнал, что некто с двумя сотнями воинов сумел взять и сжечь Константинополь, населенный сотнями тысяч людей, то подумал — какой удивительный проходимец. Но позже, узнав об Эндрю больше сведений, передумал. Да, он, без всякого сомнения находчив и предприимчив выше всякой меры, но и не лишен таланта со здравым смыслом. Он провел две полевые битвы против многократно превосходящих войск и сумел блистательно их выиграть.

— Три, — поправил его Уильям Сесил.

— Что три?

— Сегодня я получил сведения о том, что он разгромил эмира Алеппо под Антиохией. Тот попытался напасть ночью, рассчитывая на свое численное преимущество. Но и сам погиб, и потерял очень много воинов убитыми, оставив своего наследника без войск. Эндрю его ждал и встретил.

— Вот как? Благодарю. Это только подтверждает мой вывод о том, что Эндрю — самый выдающийся полководец наших дней. Сильный не в сборе большого войска неотразимой харизмой, а в победах малыми силами. И, если бы он не был женат на Марте, то я бы смел его рекомендовать как лучшего супруга для Вашего Величества. Он без всякого сомнения сумел бы защитить мою Королеву и положить конец проблемам в Шотландии.

— Он не любит протестантов, — заметил лорд Рассел. — Его друг, Игнатий де Лойола[3], сейчас всячески распространяет идею Эндрю о «молитве делом». А она, по сути, всецело отрицает саму суть нашей веры.