Крестоносец

– Всевышний сам тебя ведет! Даже то, что ты не исповедуешь ислам, не чего не значит. Именно ты вскрыл нарыв в Азаке. Именно ты вскрыл измену и гниль в Крыме. Именно ты показал, что Всевышний благоволит тебе. Иначе невозможно объяснить почему ты смог, имея всего две сотни воинов, взять и разорить столицу!

– А как же происки шайтана?

– Ты взял в свои руки знамя Пророка и тебя не поразил гром. Ты принял в свои руки меч Пророка, и твоя рука не отсохла. Это ли не знак?

– Твой отец считает иначе.

– Мой отец глупец! И он слишком много верил мерзавцам, что окружали его. И окружают до сих пор! Но я – вижу.

– Я рад, что у тебя отличное зрение. Но что ты хочешь от меня?

– Чтобы ты выступил против Селима. И помог мне разгромить его. После его падения отец уступит моим законным требованиям.

Андрей едва сдержал язвительную усмешку.

В прошлом году умерла любимая жена Сулеймана – Хюрем. Из-за чего он очень сильно сдал и постарел. Однако он не спрятался от всего мира в своей печали и продолжал драться со своими внешними и внутренними врагами. Кое-как установив контроль над Истанбулом он «гасил» очаги восстаний и громил более-менее крупные отряды повстанцев в Румелии. А также воевал с Габсбургами на севере – в Венгрии.

Вся европейская часть его державы представляла собой своего рода лоскутное одеяло, в котором под рукой Сулеймана находилась едва ли треть земель. И особых надежд над расширением этой «коронной» территории не имелось. У него хватало сил только на дороги и ключевые крепости.

И если Сулейман держал свой флаг в Европейской Великой Порте, то Селим – в азиатской. И тут все выглядело еще хуже. Потому что многие приморские города либо вышли из повиновения, либо не отличались надежностью.

Север и особенно северо-восток полностью контролировался повстанцами. Через старые киликийские земли на юго-востоке отряды и караваны приходилось проводить едва ли не с боями. А в Междуречье гарнизоны с трудом держались против превосходящих персидских войск.

Египет был утрачен. Мамлюки вновь правили им независимо. И облизывались на Левант. Да и арабы оживились.

Но Селиму было не до Египта и Леванта.

Ему бы хоть как-то удержать в нарастающем хаосе старые земли Конийского султана и Междуречье. Причем неизвестно что важнее. Ибо Междуречье – это золотое дно из-за чрезвычайной плодородности этого региона. И в обороне, играя от крепостей османская армия в целом держалась. Во всяком случае против персов, которые по своей сути представляли собой поместное войско «на максималках». Только не подкрепленное ни стрельцами, ни артиллерией. В то время как городское население Анатолии во многом был культурно и религиозно… хм… неблагонадежно…

А тут еще и братик воду мутит. Причем отчаянно…

Эти переговоры у ворот шли долго. Шумно. Эмоционально.

Баязид предлагал Андронику и Андрею союз.

Выгодный ли? Вопрос. Большой вопрос.

Поэтому Андрей не спешил с выводами. А Андроник, не имея реальных сил за собой в Трапезунде, ориентировался в этой позиции на хозяина возрожденного легиона. «Лучше люди города» же просто осторожничали. Слишком все было зыбко и ненадежно. Они не доверяли Баязиду. Настолько не доверяли. Что даже не пустили в город.

Но самопровозглашенный султан не отчаивался.

Уже сам факт того, что с ним разговаривали, его вполне обнадежил. Поэтому, уходя, он обронил.

– Твоя дочь растет красавицей.

– Какая дочь? – нахмурился Андрей.

– А ты не знаешь? Ясмина. Говорят, что Михримах в ней души не чает.

– Хорошая шутка.

– Это не шутка.

Произнес он. Весьма вежливо попрощался. И удалился.

– Вот мерзавец… – процедил, глядя ему в спину князь, когда тот удалился достаточно далеко.

– Михримат действительно родила дочь, – заметил один из «отцов города». – Через девять месяцев после того, как ты спалил Константинополь.

– И что?

– Рустема-паши в те дни в городе не было. Он находился где-то в Румелии, где и погиб спустя месяц.

Наступила тишина.

Андрей лихорадочно соображал. Мерзкая история получалась. Остальные улыбались. Ну так, едва-едва, в усы. Наконец Андроник заметил:

– Ты ли ее отец или нет – это не важно.

– Как это не важно?!

– Важно то, что думают люди.

– И что они думают?

– Что вы влюбились. И что ваша любовь спасла Сулеймана от смерти.

– Вздор! Я зашел в Топкапы после того, отпустил Султана.

– Ты хочешь переубедить толпу? – с хорошо заметной язвинкой спросил один из «отцов города».

– Да и Сулейману это выгодно.

– Чем выгодно? Тем, что его дочь нагуляла ребенка на стороне при живом муже?

– Он постарается это использовать против тебя. Ты для него опасен. И если он сумеют заключить этот брачный союз, то…

– Я женат!

– Пока женат, – грустно заметил Андроник.

Андрей нахмурился.

На него в былые годы покушение совершали немало. И он выкрутился только за счет своей удачи, решительности и находчивости. Иной бы давно сгинул. Но Алиса не он. И осознав, какую угрозу навлек сиюминутной слабостью на свою семью, Андрей тихонько завыл, обхватив свою голову. Горько, страшно… с такой болью…