Крестоносец из будущего. Трилогия (СИ)

— Мы давеча втроем на постоялом дворе на полугрош до пуза наелись. Сам посуди — жареного петуха, трех фазанов с мисками пшенной каши, три больших мясных пирога, потом по миске бигуса получили, тушеной свинины в капусте, да еще большой каравай пшеничного хлеба в добавку. Да на полугрош еще вина плетеную бутыль взяли. Хорошо посидели…

Велемир даже глаза зажмурил, припоминая, как хорошо они погуляли. Но тут же заговорил снова:

— Полугрош — красная цена расписного глиняного горшка и трех глиняных кружек. Хотя можно и втрое дешевле взять. За полугрош рыбак должен три десятка щук или судаков покрупнее выловить и закоптить. Это сколько на реке бреднем пройтись надобно?! А вода уже не теплая. А за грош крестьянин сможет продать доброго поросенка, козу или овцу упитанных. А купить в городе еще можно хороший нож, обычный топор или косу. Дорого железо, очень дорого, вот и дерут за него кузнецы три шкуры…

Велемир взял в руки палку и отгреб в сторону оранжевые угли. Поковырялся немного и извлек из ямки три репки. Два корнеплода откатил Никитину, а один стал ловко чистить от золы, подбрасывая на ладонях, горячий ведь, с пылу с жару.

Андрей чваниться не стал, шустро смахнул лезвием ножа пепел и подгорелую корку и принялся понемногу есть репу.

— Вот мне в месяц пять грошей положено, и это щедро. Можно яловую телку купить или добрую телегу с упряжью. Столько платят простому вою за три месяца, а слуге за полгода службы. Но то правильно — кровь воинская завсегда цену имеет. За три злотых можно купить хорошего коня с седлом, а мне год понадобится служить. Все мое снаряжение семь злотых стоило, ведь это сабля, шлем, кинжал, защитный кожаный панцирь с железным нагрудником. Коня мне пан Бужовский дал и за оружие заплатил. Где я такие деньги возьму? Десять злотых нужно!

Велемир всплеснул руками и продолжил:

— Целая годовая пятина богатого и зажиточного хозяйственного своеземца. Сейчас в моем кошеле только полугрош серебра, да и меди еще немного. Даже гроша не будет, если все вместе сложить. И я не один такой, многие шляхтичи только на милости богатого пана живут. Таких магнатами у нас именуют!

Андрей задумался, цены его поразили. В его мире вещи стоили намного дешевле продуктов, а здесь все наоборот.

Надо же, обычный топор стоит столько же, сколько большая овца, а в том мире таких топоров за овцу надо было отдать…

«Ой, как много получается. Еще одна закавыка — дичина намного дешевле каши. Впрочем, здесь все ясно — зерно вырастить еще надо, собрать, обмолотить, сохранить и сварить, дичина же по лесу сама бегает или летает. Благо не строят здесь всякие химические и нефтеперерабатывающие заводы, не вырубают леса для производства столь нужной целлюлозы».

— Сам посуди, — пробившись сквозь мысли, Андрей снова услышал голос Велемира. — У нас есть рыцари с золотыми шпорами, а штаны в заплатах, а кошель как вымя тощей козы. За обученного боевого коня просят тридцать злотых, за полный рыцарский доспех и оружие нужно еще отдать семьдесят. В десять раз больше, чем простому кметю снарядиться! А ведь надо и оруженосца, и «копье» из десяти воинов снарядить. А это еще столько же заплатить. Двести злотых! Без богатой добычи или пожалованных сел никак не прожить рыцарю. Нет, не прожить. Эх!

— Рано тебе о рыцарских шпорах думать!

Андрей безжалостно пресек мечтания юноши.

Такие грезы опасны для юноши, если зародится в сердце зависть к более богатому или удачливому, если будет думать не о войне, а о наградах — все, хана, пиши пропало. И тут же повернул в старое русло:

— Арабские деньги, значит, в ходу?

— Дирхемы с грошами равно идут, серебро в них доброе. Динары охотней злотых берут, как и ромейские солиды. Злотых мало князь чеканит, вот византийское золото у нас и ходит. Пан Бужовский ими часто расплачивался, я их даже в руках держал. А злотые только видел…

— Держи, пусть у тебя будет на сохранении. — Андрей швырнул Велемиру через пламя костра монетку, сверкнувшую звездочкой. Юноша поймал ее и удивленно выдохнул:

— Надо же, самый первый золотой, еще князя Мешко. Он их мало отчеканил, очень редко встречаются. А этот как новый. Ромеи так говорят про свои монеты — солидно с такими жить.

Андрей усмехнулся — он, признаться честно, никак не предполагал, что это слово является производным от названия золотой константинопольской монеты.

«Ну что ж, пусть и Велемир золотишко в своем кошеле поносит. И не только его».

Никитин высыпал на полотно свой капитал, разделил его на две равные кучки.

Арабский динар предварительно упрятал, за ним в кошель отправилась груда меди и горсточка серебра. Велемир только молча смотрел на деньги, не решаясь взять их в руки.

— Бери, бери, — подбодрил парня Андрей, — яйца в одной корзине не хранят. Да немного там, чуть больше десятка грошей. Вот ты за раз богатым стал, сын, на дюжину грошиков.

— На тридцать, пан командор, ты же злотый мне дал, — тихо промолвил Велемир, но к деньгам руки не протянул. Наоборот, даже брошенную ему золотую монету к серебру положил. И лицо стало таким, что Андрей сразу понял — юноша не возьмет презренный металл.