Крестоносец (СИ)

И «Львы» переключились на фронтальные бойницы башни.

Сам по себе проход через ворота даже при выбитых воротах — большой риск. Если башню обороняют. Ведь оттуда могут лить кипяток или кипящее масло. Кидать камни на головы. Стрелять. Причем под разными ракурсами стрелять. И нужно было немного подготовить башню к штурму. Так сказать — разогреть ее предварительными артиллерийскими ласками…

А пока артиллеристы развлекались Андрей смог отвлечься, обдумывая новости из Москвы. Они ведь до него доходили. Пусть и в сильно ограниченном объеме. Например, очередная весточка пришла буквально сегодня утром.

Зачем он пошел на юг?

Чтобы дать элитам в Москве «обосраться» в прямом и фигуральном смысле. Всем. Комплексно. Включая Царя.

Что это ему давало?

Власть. Реальную власть над ними, избавляя его от необходимости массовых репрессий или упасти Кхалиси Гражданской войны. Он ведь изначально не собирался окапываться в этом южном гадючнике. Даже задерживаться сильно не хотел.

Его цель была проста.

Он желал установить на Руси банальный сегнунат или что-то в этом духе. Менять династию было глупо, как и захватывать всю полноту власти даже в формальном ключе. Разгребать то политическое говно, которое веками накапливали Рюриковичи ему не хотелось от слова вообще. Как и ввязываться в чрезвычайно непростой квест по легализации новой династии, в случае прямого захвата власти. А так… получалась параллельная структура со своими людьми. Формально подчиненная Царю, но практически обладавшая всеми необходимыми полномочиями и доминирующая в державе…

Зачем ему была власть?

Потому что он тупо не мог договориться с Иоанном. Это оказалось технически невозможно в силу психических особенностей Царя. В том числе и потому, что Иоанн свет Васильевич, прозванный заочно вражеской пропагандой Грозным, таковым был не больше, чем Николай 2 Кровавым…

С самых молодых ногтей маленький Ваня столкнулся с таким дерьмом, что иной человек его за всю свою жизнь в таком объеме не встречал. Подозрительная скоропостижная гибель отца. Отравление матери, выступавшей при нем регентом. Травля его родственников. Постоянное унижение и прессинг по отношению к нему. Доходило до того, что по юным годам его не только ничему не обучали, но и даже в еде ограничивали.

Этот мальчик был не более чем свадебным генералом, мнение которого никого не интересовало. Бояре лишь прикрывались им для решения своих задач. И даже убийство зарвавшегося Шуйского имело к еще недееспособному Ивану никакого отношения. Даже если бы он отдал приказ его убить, никто бы ничего не сделал. Ребенок же. За него все решали регенты. И это убийство было не более чем очередная боярская разборка, в которой в который раз просто воспользовались именем молодого тогда еще Великого князя.

Дальше проблеск надежды — венчание на Царство. Окружение его людьми, которым молодой Царь доверял как себе. И болезнь… тяжелая болезнь 1553 года. Во время которой его предали эти самые ближние люди. Показав, что они ничем не лучше Шуйских и иных бояр.

Иоанн Васильевич и без того не сильно был склонен доверять кому бы то ни было, страдая от банальной паранойи. А тут и подавно все обострилось. Да, общался. Да, вел какие-то дела. Но не доверял никому. Вообще никому. Иногда Андрею казалось, что он даже себе не доверяет. А всех, кто демонстрирует свою верность, считал покамест полезными проходимцами, что пытаются втереться ему в доверие ради измены в самый неподходящий момент.

Беда? Еще какая.

Но она не пришла одна.

Потому что Царь верил.

Искренне. Истово. Отчаянно. И молился, ответственно молился по несколько часов в день. Каждый день. И особенно во время поста. Видя только в Боге и вере свое спасение и отраду. Так-то может это и не плохо. Но для монаха, решившего посвятить свою жизнь молитвам и духовному подвигу. Но никак не для монарха.