Крестоносец (СИ)

Так что ничего хорошего обитателей замка в перспективе не ждёт. Тех, кто доживёт до того времени, понятно. Впрочем, как и здешних горожан. Если уж весьма крепкий замок был взят императорскими войсками, у города с его выглядевшими отнюдь не неприступными укреплениями шансов и подавно не будет. Хотя, судя по тому, что Саарбрюккен, в отличие от замка, не пришлось отстраивать заново, Барбаросса обошёлся с ним мягче. Но разграбят городок наверняка капитально, тут к гадалке не ходи. Так уж водится в нынешние времена. Правда, ни прошлые, ни будущие в этом смысле особо не отличаются.

Ну а кроме замка и стены, в городе нет никаких примечательных строений, вроде каменных церквей, дворцов здешних денежных мешков и прочего «архитектурного излишества». Оно и понятно, Саарбрюккену, по словам Бернарда, ещё и полутора веков не исполнилось, местные толстосумы пока не разбогатели настолько, чтобы демонстрировать «граду и миру» своё честолюбие и толщину кошелька. Да и все свободные средства горожане наверняка направили на строительство стены, без которой город стал бы лёгкой добычей для любой крупной шайки мародёров.

Мостов через реку Саар тоже нет и в помине, а имеются только пара паромов, сделанных из плотов, с ограждениями по краю, одним из которых мы с Роландом воспользовались, чтобы попасть сюда, а потом он воспользовался паромом, возвращаясь с Бернардом и его свитой. Во время побега из города Роланд форсировал реку вплавь, благо Матильда как любая нормальная лошадь неплохо плавает, да и товарища я кое чему научил. Договариваться с паромщиками на глазах у стражи, хоть и не знавшей ещё о случившемся в замке, у него не было ни времени, ни желания. Ещё были десятка два лодок, с которых рыбачат аборигены, между делом переправляя за медный грошик или его эквивалент в бартере тех, кому паром кажется дорогим.

Как объяснил Бернард, название Саарбрюккен происходит от слов из языка галлов, живших тут в римские времена: «сара» и «бруга», означающих, соответственно, «скала» и «поток». Ну, тут без обмана. И скала имеется, с разместившимся на ней графским замком, и поток в наличии — река Саар течёт на север, мимо западной окраины города.

Дома в городе большей частью деревянные, обмазанные глиной разных цветов, в основном светлых, крытые дранкой или пропитанными дёгтем досками. У жителей побогаче первый этаж каменный (услуги каменщиков стоят недёшево), выше дерево, крыши черепичные. Дома двухэтажные, у самых богатых в три этажа. До мансард ещё не додумались. До фахверков тоже, а то на улицах и ясным днём был бы вечерний сумрак. Дома на одной стороне улицы стоят впритык, стена к стене, или с узкими переулками, где двум пешеходам тяжело разойтись. Улицы неширокие, две узкие местные телеги разъедутся с трудом. Через улицу переброшены верёвки с сохнущим на них тряпьём, высунувшись из верхних окон, переговариваются о своих делах женщины, не то хозяйки домов, не то служанки. Ну, дамы всегда любили почесать языками, а при отсутствии телефона со скайпом сойдёт и окно с соседкой через улочку.

Во многих домах, я бы даже сказал в большинстве, на первом этаже размещаются лавки или мастерские, а часто и то и другое. Хозяева живут выше. Дома большей частью украшены висящими поперёк улиц аляповатыми вывесками, разукрашенными в меру фантазии и кошелька заказчика, а также таланта художника, так что сразу видно, чем занимаются хозяева домов. По словам хозяина «Зелёного Рыцаря», у которого я расспрашивал о дороге через город, в самом Саарбрюккене живут только «статочные люди», то есть купцы, ремесленники и прочие в том же духе, у кого хватает средств на свой дом или его аренду. Беднота проживает за пределами городской стены, в предместьях (на Руси это называется посад), в хижинах, слепленных… Чуть не сказал «из говна и палок», но нет, хотя и довольно близко — из глины, хворостяных плетёнок и соломы.

Ремесленники обычно занимают целые улицы, группируясь по профессиям. Кузнецы в одном месте, гончары в другом, плотники в третьем… Так покупателям проще их найти, да и коллеги, принадлежащие к тому же цеху или гильдии, помогут в случае чего, например, при нападении бандитов. Только кожевенников, по словам хозяина таверны, выселили из города в особый посёлок немного ниже по реке: «Уж больно шкуры у них воняют, герр риттер!».

Хотя и сам город, не сказать, что благоухает розами. Впрочем, показанных в фильмах и описанных в книгах ужасов вроде ночных горшков и вёдер с помоями, выливаемых в средневековых городах из окон на улицу, прямо на головы прохожих, я тоже не увидел. Что, в общем, логично. За отходы жизнедеятельности, вылитые на богатого купца, священника или министериала, не говоря уже о дворянине, наёмнике, стражнике или ином представителе воинского сословия, гарантированы очень большие неприятности, весьма вероятно, что и с летальным исходом для выплеснувшего, а возможно и для живущих с ним под одной крышей. Да и простолюдин практически стопроцентно захочет выразить свою «благодарность» обидчику, если тот примерно равен с ним по положению в обществе.