Крестоносец (СИ)

— Это выгоднее, Божественный, — отпив из кубка, подтвердил Каматир. — Если после их победы мы вступим в войну с сельджуками, то окажемся в выигрыше несколько раз. Империя официально присоединится к крестовому походу и твои владения окажутся под защитой «Божьего мира», объявленного Папой. Никто из латинян не осмелится напасть на имперские земли. Тот же Рожер в глазах своих единоверцев станет не героем, а предателем Христианства. Придётся ему вернуть Корфу и отпустить пленников, чтобы не попасть под церковную кару. Ведь Сицилийский король — вассал Римского Престола, не считаться с Папой он не может. Не говоря уж о том, что Евгений состоит с Рожером в доверительной переписке и имеет на него влияние. Ну а если Рожеру будет мало вмешательства Папы, найдётся и на него сила. Дож Венеции согласился заключить союз с Империей и предоставить свой флот. Вместе с нашим этого хватит чтобы отбить Корфу и сполна рассчитаться за разбои. Так что королю Сицилии придётся смириться и проявить уважение к границам Империи. А успехи Людовика и Конрада в Азии наверняка вызовут у Рожера зависть, и он захочет опередить их в Святой Земле, что благодаря его флоту вполне возможно. Ещё и Генриха Льва с Альбрехтом Медведем и прочим зверинцем с собой в Сирию утащит. Они, конечно, могли бы нанять корабли в приморских городах Италии, вроде Генуи, Пизы, Амальфи, да той же Венеции, но эти италийские торгаши ломят такие цены за перевоз до Леванта, что проще удавиться! А Рожер может и даром подвезти в обмен на союз. К тому же, неверные рядом, и зарятся на земли Империи далеко не первое столетие. А латиняне как пришли, так и уйдут в свои далёкие страны. Кроме тех, кто осядет на отвоёванной у мусульман земле — а этим будет нужна наша поддержка, чтоб не повторилась Эдесса.

— Убедительно, ничего не скажешь, — одобрил Мануил. — Ты не зря занимаешь своё место, Иоанн. Но вот только притязания крестоносцев на земли в Малой Азии…

— Божественный, — вздохнул Каматир, — Бог сильнее нас. И не всё в человеческой воле. Иногда надо поступиться малым, чтоб выиграть большое. Как говорят варвары-русы по ту сторону Понта Эвксинского, не стоить делить шкуру неубитого медведя. Подождём, пока Конрад и Людовик его убьют. Посмотрим для начала, в каком состоянии будут франки и германцы после боёв с сельджуками. Возможно, они понесут такие потери, что вынуждены будут сильно умерить свои притязания. К тому же, если в разделе владений сельджуков примут участие грузины и армяне, латинянам придётся считаться и с ними. В крайнем случае бросим этим западным варварам кусок земли у границы с Сирией — пусть прикрывают Империю от сарацин, так же как армяне с грузинами. А взамен мы получим развязанные руки в Венгрии, Италии, Закавказье, да и в Африке, куда, между прочим, Рожер уже влез в прошлом году, отхватив немалую часть Туниса и Триполитании.

— Думаешь, крестоносцы удовольствуются куском земли рядом с Сирией?

Мануил испытующе взглянул на Каматира, который почтительно, но твёрдо выдержал взгляд Василевса.

— Уверен, что удовольствуются. Конечно, как всегда в таких случаях, не нужно жалеть золота и дорогих подарков. Говорят, «отступающему врагу построй золотой мост», но иногда для наступающего союзника построить его не менее важно. Им надо спешить в Сирию, отбивать Эдессу. Вряд ли Евгений позволит им задерживаться в Малой Азии после разгрома сельджуков. А если Рожер с северянами первый окажется в Сирии, это тем более заставит их торопиться. Ну и не стоит забывать, что в Азии они будут зависеть от нас в плане снабжения. В разорённой войной стране трудно добыть корм, а подвезти его могут только из Империи.

— Или от архонта Тороса, — буркнул император.

— Или от него, — согласился Каматир. — Но Тороса можно поссорить с крестоносцами, отдав им в вассальное владение Равнинную Киликию. Доходов особых она не приносит, ещё не оправившись от войны десятилетней давности. Во всяком случае, их меньше, чем расходов на её освоение. Удерживать её трудно, и тратить надо больше, чем получишь. А тут как раз удобный случай — подарить Конраду и Людовику в знак дружбы. Западные монархи вполне могут принести вассальную клятву за какое-то владение в другой стране, и не видят в этом ущерба для своей чести. Понятно, что ни Людовик, ни Конрад в Киликии не останутся, но раздадут эти земли своим людям. Мало ли в государствах франков и германцев младших сыновей всяких графов и герцогов, которым ничего не светит из отцовского наследства? За феоды в Киликии они ухватятся руками и ногами! А Торос такого не простит, крестоносцы станут его врагами. Ну а если и мы подбросим в этот костёр дровишек, поддержав князей Ламброна, главных соперников дома Рубенидов в Киликии, Торосу и вовсе станет не до вражды с Империей.

— А ты Змей! — не сдержавшись, расхохотался Мануил. — Тот, что соблазнил яблочком праматерь Еву в раю, тобой бы гордился! Представляю, какую богомерзкую рожу скроит Торос, увидев в Равнинной Киликии новоиспечённых графов и баронов, опекаемых королём франков и германским кайзером. Нет, право, Змей!