Крестоносец (СИ)

— На том стоим, Божественный, — довольно улыбаясь, поклонился логофет дрома.

— Между прочим, — отсмеявшись спросил император, — а ты уверен, что, убравшись из Малой Азии в Сирию, Людовик и Конрад сумеют отбить Эдессу и разгромить Нуреддина Занги, завоевав его владения в Месопотамии?

— Если будут действовать вместе, объединившись с Рожером и прочими, а также с Иерусалимом, Антиохией и Триполи, то должны. В первом походе у Готфрида[19] и его союзников сил было поменьше, но они завоевали всю Святую Землю от Эдессы до Иерусалима. Думаю, что и армяне помогут, их интерес тут вполне очевиден — лучше иметь на южном подбрюшье латинян, чем неверных. К тому же Занги враждует с Санджаром, тот ему не поможет. Багдадский халиф слаб и может только сыпать проклятиями в мечети, да призывать к джихаду. Кстати, Империи тоже выгодно отодвинуть сарацин подальше от наших границ. Возможно, даже не помешало бы послать на помощь Конраду и Людовику войско. Не слишком большое, чтобы они не могли ехать на нашей шее, но и не такое незначительное, чтобы можно было отмахнуться. В меру, чтобы показать флаг Империи и заявить о нашем участии. Возможно удастся и грузин убедить расщедриться на некоторый контингент. Впрочем, решать Божественному Василевсу.

— Да согласен я, согласен, — махнул рукой Мануил. — Показать флаг и правда нужно, чтобы эти варвары не слишком задавались и не приписывали все победы только себе. В конце концов, для истории победители те, кто остался в хрониках. А хроники писать мы ещё не разучились. Хотя, нелегко будет договариваться с бабами, что правят в Иерусалиме и Триполи вместо малолетних наследников. Да и Раймонд де Пуатье в Антиохии — тот ещё тип! Никакого доверия не вызывает. Ладно, решим всё это с Божьей помощью. Вот только не кажется ли тебе, что после падения сельджуков и мосульских атабеков в ближней Азии останется не так много земель, к которым империя могла бы приложить руки, а латинянам, напротив, достанется чрезмерный кусок, впридачу ко всей Сирии они заполонят львиную долю Месопотамии? Всё земли Империи в прошлом!

— Тут многое зависит от того, как посмотреть, Божественный, — пожал плечами Каматир. — На первый взгляд и правда кажется, что латиняне заполонят весь Восток. Но на самом деле, далеко не все там останутся после окончания похода. Многие вернутся в родные места с награбленным. Другие приживутся на новом месте и потеряют связь с прежней родиной, как сталось с латинянами в Святой Земле. Зато им тоже придётся отражать нападения магометан, которые, конечно, не успокоятся. И кто знает, какие ещё орды варваров извергнут необозримые азиатские пустыни вслед за сарацинами и турками? Так что при известной ловкости можно будет повернуть дело так, что эти короли, принцы и графы, осевшие на Востоке, сами запросятся в вассалы к Василевсу ромеев.

— Твои слова да Богу в уши! — вздохнул Мануил.

— Всё зависит от Империи, и тех, кто ею правит, Божественный, — жёстко усмехнулся Иоанн. — Будем сильны — сами придут и поклонятся. А не будем — ну тут жаловаться не на кого, кроме себя. Что до земель для приложения рук, то вся Африка перед нами.

— В которую уже забрался этот сицилийский грабитель., — пробурчал себе под нос император. — Смотри, Иоанн, мы не должны упустить своё!

— Не упустим, Божественный! — с чуть заметной улыбкой поклонился Каматир. — За сельджуками и сарацинами придёт черёд Египта. Халифат Фатимидов давно уже в упадке, а с недавних пор к нему прибавился религиозный раскол и свара в верхах. Этот дом уже прогнил — надо только толкнуть посильнее, и он сам рухнет. Умеючи, конечно толкнуть, хорошо подготовившись. — логофет дрома усмехнулся, — Думаю, пора вспомнить времена когда Египет был житницей и кошельком Империи, а ромейские корабли заходили в порты Индии и Тапробаны[20].

— Я тоже думаю, что пора.

Мануил поднял кубок с вином и сделал небольшой глоток.

— Но об этом мы подробно поговорим, когда крестоносцы разделаются с сельджуками. Впрочем, подготовку начинай уже сейчас. —

И помолчав, император добавил:

— Я доволен тобой, Иоанн. Очень доволен. Нечасто меня кто-то так радовал, скорее редко.

Он стянул с пальца богато украшенный драгоценными камнями перстень с немаленьким индийским алмазом в центре, и протянул Каматиру, подняв другую руку в предостерегающем жесте:

— Не благодари! Не золото и камни важны, а внимание. Пусть дворцовая свора захлебнётся собственной слюной от зависти. Завтра зайдёшь к моему секретарю — получишь хрисовул[21] на пронию. Ну а если всё выйдет как говорили, ещё одна награда тебя ждёт. Теперь иди, мне надо подумать. А ты принимайся за те дела, что мы обсуждали. Работы будет много!

— Божественный!

Каматир поцеловал алмаз и спрятал перстень за пазуху.

— Всё сделаю в лучшем виде! Прямо сейчас и возьмусь! А подарок надену с утра!