Крестоносец: Железная Земля

— Признаться, и мы тоже здесь впервые, — рыцарь глазами показал на своих спутников. — Благодарение Матери, наши невеликие заслуги перед орденом были отмечены, нам выпала честь поучаствовать в таком величественном действе! Сегодня Золотым Путем пройдут не только рейвенорские братья. Самые прославленные из фламеньеров прибыли в Рейвенор со всех концов империи. Вы должны гордиться, собрат, что вас пригласили участвовать в шествии.

Да уж, думаю я, в самом деле, невероятно, как это Ногарэ де Бонлис позволил мне принять участие в параде. Он с самого начала терпеть меня не мог, а уж после событий на Порсобадо и выборов гроссмейстера вообще должен меня возненавидеть. Ну да Бог с ним, с маршалом. Не он один управляет орденом…

— Вы из провинции? — спрашиваю рыцаря.

— Да, Эбельбурк, наша прецептория находится в Нейфе на самой границе с Роздолем. Бывали в наших местах?

— Увы, не приходилось.

— Глухомань у нас еще та, но охота знатная, — с усмешкой говорит фламеньер. — Славное это, скажу вам, собрат мой, развлечение — загнать тура или лося. И медведи в наших лесах настоящие великаны. Сам однажды убил зверя двенадцати футов в длину. Когти у него по восемь дюймов были, а шкурой можно было накрыть трех лежащих рядом взрослых мужчин. Клянусь именем Матери, что не лгу! Приглашаю к нам, собрат, поохотимся вместе.

— Спасибо за любезность.

— После наших диких мест пребывание в столице особенно волнительно, — говорит бородатый рыцарь. — Рейвенор великолепен. Великая честь служить вере, именем которой воздвигаются такие города!

— Рейвенор действительно прекрасен, — отвечаю я, думая о своем. — Особенно сейчас, когда грязь на улицах замерзла.

— Хорошая шутка! — засмеялся бородач. — А вон и замок!

Действительно, за крышами домов в предрассветном зимнем сумраке угадывались массивные башни Фор-Маньен. Мы между тем выехали на Золотой Путь, одну из главных улиц Рейвенора, ведущую от цитадели фламеньеров к императорской резиденции Марценция. Именно по ней пройдет сегодняшнее праздничное шествие. Городская стража заблаговременно подсуетилась: вдоль улицы ярко горели фонари на столбах. И вдоль всей улицы уже появились люди, ожидавшие шествия. Нас встречали приветственными криками, многие кланялись. Я заметил в руках стоявших по сторонам улицы женщин и девушек бумажные и живые розы и маленькие букетики фиалок — цветы, посвященные Матери-Воительнице.

На большом мощеном плацу за воротами замка собралось несколько сотен всадников — сами фламеньеры и их оруженосцы, — и участники парада продолжали прибывать. Зрелище было впечатляющее: я еще недостаточно хорошо знаю имперскую геральдику, но на первый взгляд здесь, в этом дворе, собрались, казалось, выходцы всех знатнейших домов Ростианской империи, если судить по гербам на щитах и вымпелам на копьях. Я проезжал мимо них, обменивался приветствиями и поздравлениями, но все эти собратья по ордену были мне незнакомы. А потом кто-то хлопнул меня по плечу, и я, обернувшись, увидел Тьерри де Фаллена.

— Ага, с прибытием! — воскликнул он радостно. — Поедешь со мной в одной колонне, Лунатик.

— Слушай, сколько здесь знати! — шепнул я. — Я вообще туда попал, или нет?

— Все шутишь, друг мой? О, гляди, сам мессир Робер уже тут!

Я посмотрел в ту сторону, куда указывал де Фаллен-младший и увидел Робера де Кавальканте, великого госпитальера братства и самого молодого из командоров Высокого Собора. Я уже видел его во время выборов гроссмейстера и потому сразу узнал, даже несмотря на полутьму и дымную пелену от факелов, накрывшую плац — мессир Робер обладает весьма запоминающейся внешностью. Рослый красавец с лицом античного героя, гривой смоляно-черных волос, завитых мелкими кудрями и бородкой, заплетенной в косицу, спадающую на грудь. Золотая насечка, покрывавшая его великолепной работы доспехи, посверкивала в свете факелов. Его сопровождали два оруженосца: один вез штандарт с фламеньерским крестом-маскле на оранжевом поле, второй — с гербом дома Кавальканте, серебряным соколом на лазури. Великий госпитальер ехал в нашу сторону, отвечая на приветствия, и очень скоро приблизился к нам.

— С праздником, шевалье! — воскликнул он с улыбкой, глядя на меня. — И вы здесь? Очень рад, что вас тоже пригласили участвовать в шествии. Впрочем, чему я удивляюсь? Герой Порсобадо заслужил подобной чести.

— Благодарю, милорд командор, — ответил я, кланяясь. — С праздником!

Командор милостиво кивнул и поехал дальше, оставив меня размышлять над тем, чего же больше было в его словах — искренней радости или не менее искреннего изумления тем, что безродного выскочку пригласили на подобное действо…

— Скоро прибудут великий маршал и сам гроссмейстер, — зашептал Тьерри, — и парад начнется. Ты чего такой хмурый?

— Ничего, — я выдавил кривую улыбку. — Все отлично, друг мой. Все просто супер.

* * *

Да, трудновато будет описать эту картину!