Крестоносцы. Первая полная энциклопедия

«Перед мысленным взором Эдмунда до сих пор вставали нарисованные бенедиктинцем картины злодеяний, совершенных турками: осквернение и разрушение храмов, истязание и нанесение увечий пилигримам и пленным, насилие и порабощение женщин-христианок. Бог свидетель, как смеет это темнокожее племя богохульников столь жестоко преследовать приверженцев милосердного Господа Иисуса Христа? Конечно, необходимо положить конец этому нестерпимому надругательству, и поскорее.

Тем временем сэр Тустейн вытащил из заплечного мешка своего оруженосца несколько длинных полос алой материи. Он взмахнул ими высоко над головой, а другой рукой коснулся знака, пламеневшего на белом сюрко:

– Кто из вас, милорды, хочет надеть такой крест? Кто из вас присоединится к воинам из земель Бургундии и Прованса, из Северной Нормандии, Брабанта и Лотарингии?

Еще до того как он осознал, что делает, Эдмунд де Монтгомери вскочил на ноги, ринулся вперед, пал на колени и посмотрел в глубоко посаженные волшебные глаза брата Ордерика.

– Даешь ли ты обет отправиться в поход с войском Христовым? – прогремел бенедиктинец. – Клянешься ли ты неустанно и без колебаний сражаться с неверными до тех пор, пока не будет завоеван Иерусалим?

– Клянусь! – воскликнул Эдмунд звенящим голосом, а про себя удивился, почему у него не потребовали обещания повиноваться кому-то из вождей Крестового похода, – наступит время, и он опять будет ломать голову над этим же вопросом, когда беда встанет у порога.

– Тогда иди, сын мой, и храбро сражайся за дело Божье.

Среди всеобщего воодушевления и оживления excitator перебросил через плечо Эдмунда две оторванные полоски красной материи. Теперь все, за исключением двоих пожилых и явно немощных рыцарей, выступали вперед, передав сначала своим спутникам копье и щит. Даже грубое загорелое лицо сэра Вольмара казалось каким-то просветленным.

Поцеловав распятие призывающего, те самые закаленные воины, которые враждовали в течение многих лет, которые убивали отцов, братьев и сыновей друг друга, обнимались со слезами на глазах и молили о прощении. Далее три монаха обходили многолюдное собрание, даруя этим суровым и жестоким людям магические красные ленты в обмен на клятву послужить оружием. Простолюдины давали обет со страстным пылом. Почему бы и нет? Какая бы судьба ни ожидала их в таинственных землях за морем, она должна быть лучше исполненного страха, беспросветного и жалкого существования, которое они влачат ныне. А кроме того, они уходят из родных мест ненадолго. Ведь почти все уверены, что Иерусалим находится на расстоянии одной-двух недель пути, не дальше».

Френсис Мейсон ван Викк, «Серебряный леопард»