Крестоносцы. Полная история

Он и прежде не раз бывал в этих водах. Родился Георгий в Сирии, в христианской семье, учился управлять государственными финансами сперва в Антиохии, еще до прихода туда крестоносцев, а затем при дворе Зиридов в Махдие, крупнейшем порту Ифрикии, расположенном в 600 километрах от Триполи. Где-то после 1108 года он от Зиридов сбежал, поступил на службу к королю Сицилии, служил в Мессине и Палермо и время от времени выполнял дипломатические поручения при дворе Фатимидов в Каире. Начиная с 1120-х годов Георгий совершал нападения на прибрежные города, принадлежавшие его бывшим работодателям. В 1142 году он прибыл в Махдию, вошел прямиком в гавань и конфисковал стоявшие на якоре корабли — в качестве наказания за то, что Зириды не выплатили королю Рожеру долг за поставки сицилийского зерна. С тех пор он возвращался ежегодно, грабил и захватывал крепости, в том числе Джиджелли (Джиджель), Браск (Сиди-Браим) и Керкенну[414].

Эта волна агрессии со стороны сицилийцев была вызвана ослаблением Ифрикии Зиридов — страна голодала. Урожаи в Северной Африке снижались, и волнения охватили как прибрежные города, так и внутренние районы. «Из-за голода кочевники потянулись в города, а горожане закрыли перед ними ворота, — писал Ибн аль-Асир. — За сим последовала чума и великий мор. Земля опустела, люди умирали целыми семьями»[415]. События вскоре затронули и Сицилию. В портах Ифрикии расцвело пиратство, и движение караванов с золотом, следовавших из Судана к побережью, было нарушено. Беженцы в поисках пропитания и безопасности пересекали море и прибывали на остров. Их отчаянное положение убедило короля и его адмирала, что теперь-то завоевание Ифрикии — предприятие, на которое отец Рожера взирал скептически и с опаской, — вполне осуществимо[416].

Триполи был крепким орешком: стены окружали город и с суши, и с моря. Но если верить Ибн аль-Асиру, горожане облегчили Георгию задачу. 15 июня, когда прибыли сицилийские корабли, Триполи переживал серьезный кризис власти: губернатора, представителя арабского клана Бану Матрух, свергли в пользу высокого гостя из династии Альморавидов, закрывавших свои лица фанатиков, захвативших Марокко и маврскую Испанию. Остановившись в Триполи на пути в Мекку, этот Альморавид внезапно обнаружил, что вынужден оборонять город от сицилийского флота с моря, одновременно пытаясь подавить уличные бунты. Узнав о беспорядках и почуяв легкую победу, Георгий Антиохийский отправил солдат с лестницами на штурм укреплений. «После жарких боев франки взяли город мечом», — писал Ибн аль-Асир. За битвой последовали «кровавая резня и похищение женщин и имущества»[417].

С этого момента завоевание Ифрикии пошло семимильными шагами. Губернаторы городов отрекались от Зиридов из Махдии и присягали франкам, пришедшим из-за моря. Сопротивлявшихся принуждал к покорности Георгий Антиохийский. Очень скоро Габес, Сус и Сфакс стали сицилийскими протекторатами. В 1148 году, когда падет Махдия, дворцы Зиридов разграбят, а все их сокровища вывезут в Палермо.

Во времена, когда зазвучали призывы ко Второму крестовому походу и проповедники по всей Западной Европе убеждали христиан выступить с оружием в руках против последователей ислама, завоевательная кампания христианского короля, облагавшего соседей-мусульман данью, не могла не привлечь к себе внимания, даже если велась за сотни миль от Святой земли. Когда Ибн аль-Асир спустя много лет писал о нападениях сицилийцев на Ифрикию, он помещал их в широкий контекст реакции франков на падение Эдессы. Такой вывод напрашивался сам собой. Мысль, что действия Рожера и Георгия Антиохийского как минимум внешне выглядели как часть кампании христианской экспансии, подтверждается и тем фактом, что в 1148 году папа Евгений официально назначил в Африку латинского архиепископа. Неудивительно, что многие мусульмане Ифрикии испытывали горькое унижение из-за необходимости подчиняться неверным: когда губернатор Габеса отправил к Рожеру посла с целью обсудить мирную сдачу города, переодетые враги похитили губернатора и замучили насмерть, засунув ему в глотку его же отрезанный пенис. (Губернаторского посланника тем временем обрядили в остроконечную шляпу, увешанную колокольчиками, провели по Махдие, привязав к верблюду, а затем толпа забила его камнями[418].)