Крестоповал. Война совести

Около часа приятели слонялись, изучая город. Людей на улицах было мало. От всего веяло странным запустением, словно люди здесь жили временно. Местами и вовсе казалось, будто они вернулись на сорок лет назад. Клима удивил филиал Сбербанка, который располагался в одноэтажном деревянном здании, выкрашенном в зеленый цвет и почти слившемся с беспорядочно разросшимися вокруг него мелкими деревьями, кустарником и травой. Зато памятник Ленину напротив центра досуга «Радуга» был свежевыкрашен серебрянкой, а у постамента красовалась корзинка с пластмассовыми цветами. Бордюров нигде не было. Разрастающиеся кустарник и трава, не видя преград, отвоевывали у асфальта пространство. Казалось, природа выживает с территории неумело живущих людей.

– Вот кому марши устраивать надо! – не выдержал Клим, вспомнив московские митинги накануне выборов.

– Чего это тебя на революционные подвиги вдруг потянуло? – удивился Хвастун. – Как жить будешь, если все назад? Случись что, ведь первого в расход пустят. Сейчас хоть на смертную казнь мораторий.

– Я не о революции, а об условиях жизни, – вяло пояснил Хвастун. – У нас там с жиру бесятся. Модно на митинги ходить да власть ругать, вот и маются от безделья.

Недалеко от вокзала дружки наткнулись на небольшое кафе.

Расположенное на первом этаже четырехэтажного здания, оно не блистало изысками, но здесь оказалось достаточно чисто и уютно. Скромно, без излишеств оформленный зал вмещал с десяток столиков и был на треть заполнен молодежью. У стойки на высоких табуретах крутились две девицы.

– Здесь нам ловить нечего, – оглядевшись, вздохнул Хвастун.

– Не нравится мне твоя затея, – завел старую пластинку Клим.

– Погоди. – Уже собираясь выйти, Хвастун увидел в углу, за самым дальним столиком, двух молодых мужчин. Весь их вид говорил о том, что стоявшая одна на двоих по центру бутылка пива – ничтожно малая доза, чтобы поправить их тяжелое состояние. У покрытого прыщами парня ко всему оба глаза были красными и слезились. Он то и дело щурился и прикладывал к ним платок.

– Болеет, что ли? – задумчиво проговорил Хвастун и направился к стойке.

Взяв бутылку водки и салаты, они развернулись лицом к залу, делая вид, что не знают, куда сесть. При этом Хвастун заметил настороженный взгляд обоих парней. С небрежным видом они прошли и уселись за соседний с ними столик.

– Наливай, – распорядился Хвастун.

– Я не буду, – заявил Клим.

На самом деле он очень хотел, как говорится, «накатить» граммов триста, однако Хвастун уже успел его предупредить о роли трезвенника, которую придется сыграть Климу.

– Как это не будешь? – почти крикнул Хвастун.

Сидевшие за соседними столиками посмотрели в их сторону.

– Нельзя мне, – для наглядности Клим выставил ладонь. – Болею…

– Я что, один пить буду? – продолжал наседать Хвастун.

– Не можешь один, предложи вон ребятам, – как бы невзначай показал на парней Клим.

– А что, это мы завсегда, – оживился прыщавый.

– Брось, Свищ, – вяло осадил его дружок. – Голова трещит, а ты бухать собрался.

– Жакан, ты че, после того как тебя по голове навернули, трезвенником стал? – не поверил парень, которого назвали Свищом.

– Мы серьезно. – Глядя на парней, Хвастун приподнял над столом бутылку. – Заодно и познакомимся.

– Что-то много сегодня желающих нас угостить, – подходя к столу, грустно сказал парень со слегка косившим глазом.

– Неужели? – откручивая пробку, спросил Хвастун.

– Нарвались мы тут на двоих с утра, – вздохнул второй, которого дружок назвал перед этим Свищ.

– Прямо так и нарвались? – разливая водку, хмыкнул Хвастун.

– Вон, – Свищ, беря стакан, показал взглядом на дружка, – по башке ни за что получил.

– Так уж и ни за что? – не поверил Хвастун.

– Повод был, но слабенький, – подтвердил Жакан. – Вас как, кстати, зовут?

– Меня Серж, – представился Хвастун.

– Я – Клим.

– Тогда за знакомство? Я – Жакан. – Он поднял свой стакан и залпом выпил.

– А вы не местные? – возобновил разговор Свищ.

– Сегодня приехали, – подтвердил Клим. – Московским.

– И те двое тоже, – зло посмотрев на дружка, сказал Свищ.

– О ком вы это? – не выдержал Хвастун.

– Парочку тут одну на вокзале встретили, – стал рассказывать Свищ. – Мужик с бабой…

– Молодые? – больше для того, чтобы разговор не превратился в монолог, спросил Хвастун.

– Молодые, – кивнул Жакан. – Лет двадцать пять…

– Понятно, – вздохнул Клим. – И что?

– Предложил он выпить, – продолжил Свищ.

– Кто? – в один голос, словно заинтересовавшись рассказом, с жаром спросили Хвастун и Клим.

– Мужик этот… В общем, от вокзала чуть отошли, он на нас бросился. – Свищ в очередной раз стал тереть глаза платком.

– Внезапно, – поморщился Жакан и потрогал затылок.

– А почему у тебя имя такое странное? – спросил Хвастун, заранее зная, что это прозвище.

– Это не имя, – подтвердил его предположение за дружка Свищ. – Погоняло… А жакан – это пуля для дробовика.

– И что? – Делая вид, что его очень интересует объяснение, Хвастун слегка подался вперед.

– В ногу ему такая штука попала лет пять назад, – закончил свою мысль Свищ и виновато посмотрел на Жакана.

– На охоте подстрелили? – спросил Клим.