Крестовский душегуб

– Настя! Куда ты подевалась? Что ещё за самодеятельность? Почему одна пошла к свидетельнице? Хоть бы Веню взяла, я вообще-то волнуюсь!

– Да что вы говорите? Кстати, Павел Васильевич, мы с вами, кажется, договорились, что фамильярное общение оставим для внеслужебного времени, а на работе будем соблюдать официальный тон!

– Настя, перестань. Чувствую возбуждение, неужели что-то выяснила?

Даже через телефонную трубку было видно, как девушка возбуждена.

– Нашла! Нашла! Ты читал мой отчёт?

– Не до конца. Узнал много интересного о печорских бандитах и вырубился прямо за столом.

– Бессонная ночь? – в голосе Насти мелькнула тревога.

– Так и есть! Всю ночь не мог уснуть. Пожалел, что вас вдвоём отпустил. Веня хоть и бравый морячок, но опыта у него пока ещё маловато. Веня сказал, что местный начальник не хотел вам помогать.

– Так и есть.

– Но помог, потому что ты помогла им за пару часов раскрыть какое-то убийство? Ты молодец! Но вот в одиночку на допросы больше не ходи.

– Подумаешь! Что тут такого?

– Ты, кстати, откуда звонишь?

– Из квартиры Алевтины Тихоновны с Полтавской, она просто прелесть. Такая бойкая и симпатичная тётечка. Угостила меня замечательным чаем, а теперь намывает посуду.

– Я там к тебе Веньку отправил, он уже должен быть где-то рядом. Прошу, будь осторожна.

– Как же вы за своих свидетелей волнуетесь, товарищ капитан!

– В первую очередь я волнуюсь о тебе!

В трубке послышалось довольное урчание, Зверев начал злиться.

– Угомонитесь, Павел Васильевич. Ничего со мной не случится. Слушайте же, что я узнала. Это просто бомба! – Настя говорила быстро, через трубку было слышно, как кто-то гремит посудой. – Когда я стала расспрашивать Алевтину Тихоновну про Кресты, она сразу стала говорить про Фишера! Его там знали многие, и поэтому первое, что я сделала, – это показала свидетельнице фото Ромашко.

– И ты туда же! Мы же уже, кажется, выяснили, что Ромашко не Фишер.

– Всё так и есть, но попытаться-то стоило? Тем более в итоге узнала такое…

– Рассказывай же…

– Когда я доставала из своей папки фото Ромашко, у меня на стол выпала ещё одна фотография, та самая, с праздника. Помните, когда Боренька Штыря нас сфотографировал?

– Помню! Говори же, не томи.

– Увидев это фото, Алевтина Тихоновна поведала следующее. Оказывается, у Фишера была Тень.

– Что ещё за тень? – Зверев насторожился и уселся поудобнее.

Глава вторая, в которой мы расскажем о том, что довелось пережить Алевтине Артюховой в годы войны

д. Ротово, Печорский район, июль 1941 г.

– Ой, мамоньки! Едут!

Услышав доносившиеся со двора крики, она бросилась к окну.

Поначалу всё стихло, и Алевтина вышла на крыльцо. Тут она уже отчётливо услышала глухое урчание моторов – колона шла с эстонской стороны. С соседней улицы послышался яростный лай. Раздались выстрелы, лай тут же прекратился. Мимо хаты Алевтины пробежала запыхавшаяся соседка Лидка Храмова.

– Алька, с ума сошла? Прячься, глупая! – Лидка остановилась, оперлась на поленницу отдышаться. – Они Бушуя с Найдой подстрелили.

– Насмерть? – ойкнула Алевтина.

– Бушуй им прямо под колёса мотоцикла выбежал, чуть руку водителю не прокусил, так тот, что сзади сидел, тут же очередь выпустил, потом вторую. Бушую прямо в голову пуля попала, а Найда ещё скулила, когда этот ирод проклятущий третий раз пальнул. Я как поняла, что деется, так за сараем укрылась. А как стрельба началась, так уж рванула, что было мочи, чуть сердце не выскочило, как я бежала. Иди и ты, Алевтина, ступай в хату и не высовывайся. Может, если не тревожить их, оно и обойдётся, вот только чует моё сердце, что скоро и до нас очередь дойдёт.

Бушуй и Найда, две здоровенные лайки из одного помёта, принадлежали местному охотнику Яшке Солодовникову. Обе собаки, хоть и были натасканы на крупного зверя, были, в сущности, довольно безобидными, хотя облаять могли любого. Именно они, Бушуй и Найда, стали первыми, кто пал от руки оккупантов в тот страшный день.

Когда по деревне пошли слухи, что немцы скоро зайдут в Ротово, Яшка Солодовников привёл Лидке Храмовой своих псов. Он попросил приглядеть за собаками, а сам, забрав двустволку, ушёл в сторону Лавровского леса вместе с председателем сельсовета Григорием Ильичом Скобелиным и ещё несколькими ротовскими мужиками.

Они вместе с немногими отбившимися от своих частей бойцами сколотили небольшой отряд и партизанили в здешних лесах почти до самой весны. В конце мая отряд попал в засаду, Яшка и Скобелин попали в плен и были повешены прямо напротив здания сельсовета.

Но всё это Алевтина узнала уже после войны. Сейчас же она наблюдала, как в Ротово входят немцы.

Предположения Лидки сбылись. Спустя примерно полчаса голова колонны остановилась возле дома председателя. Из грузовиков высыпали солдаты в мышиной форме и в касках. Они рассыпались по деревне, точно горох, стали выгонять людей из домов и сгонять их к дому председателя.

Всех собрали в общую кучу, и начался отбор.