Крестовский треугольник

Он сладко впился в мощную шею мужчины. Роман замычал и, перевернув Макса на спину, навис над ним:

— Не переживай, ты все правильно понял.

Роман спустился ниже, чтобы подготовить Макса к совокуплению. Но чем ближе был ответственный момент, тем отчетливее Роман понимал, что мужская сила покидает его. От этого прошиб холодный пот. Чем больше он думал об этом, тем быстрее улетучивалось желание. Крестовский запаниковал. Макс время от времени хватавшийся за собственный член, прикрыл глаза и тяжело дышал, слегка постанывая. Еще немного и от Романа потребуют решительных действий. Но что он может предложить сейчас?

— Ну, давай же, — выдохнул парень.

— Сейчас. Дай мне еще немного насладиться твоим телом. – Роман врал, истерично хватаясь за собственные чресла в надежде, что у него еще может получиться. Но все было впустую.

— Что ты там возишься? – почуяв неладное, Макс приподнял голову.

Крестовский понял — это провал!

Увидев у любовника отсутствие эрекции, Максим разозлился. Такое положение дел больно ударило по самолюбию.

— Ты что, пасс? – он презрительно смотрел на Крестовского. — А может, ты просто импотент?

— Наверное, это от перевозбуждения, – попытался реабилитироваться Роман.

— Ну, слушай, извини, если ты не можешь, то я ничем тут не смогу помочь. Я бы, кончено, вставил тебе…

Парень брезгливо поморщился, окидывая Романа презрительным взглядом.

— ...если бы ты не таким старым и толстым. А так... Брюхо висит, рожа морщинистая… да у меня на тебя тупо не встанет! – Макс распалялся с каждым словом, его трясло от негодования. — Ты на себя в зеркало посмотри, убожество!

Романа будто окатили ведром холодной воды.

— Не можешь трахать — сиди дома, дрочи на картинки!

Внутри все закипело.

— Щенок! – Роман отвесил парню звонкую пощечину.

— Убирайся! — зашипел Макс. – Пошел вон из моей квартиры!

Голос Макса звенел, отражался от стен, вибрируя в оконных стеклах. Он продолжал орать, сыпля все новыми оскорблениями в адрес Крестовского.

Роман спешно натягивал на себя брюки, ему хотелось поскорее уйти отсюда, чтобы никогда больше не видеть этого перекошенного злобой лица. За что Макс его так унизил? За то, что от волнения он растерялся? Кроме Андрея, у Романа никого не было, чтобы вот так — полноценно, на кровати. С перспективой дальнейшего продолжения любовной истории. Может, если бы Роман не искал серьезных отношений, то так бы не переживал и все у него получилось. Но он не хотел больше об этом думать.

Роман оделся, накинул пальто и, не говоря ни слова, вышел. Макс что-то еще орал ему вслед, но Крестовский потерял всякий интерес к нему.

Сегодня Роман потерпел фиаско. А в следующий раз? Он готов снова и снова наталкиваться на непонимание и нежелание разделить тревоги и переживания партнера, на отсутствие такта и несдержанность, на безосновательные амбиции и завышенные ожидания? Зачем ему все это? Для чего? Чтобы найти второго такого, как Андрей? А есть ли альтернатива Андрею? Будет ли тот, другой, так же преданно любить Романа? Сможет ли понять, как понимает его Андрей? Повторится ли еще та сказка, что была у них с Андреем? Андрей. Андрей. Андрей. Почему Роман опять всех сравнивает с ним?

Внезапно Роману до боли захотелось посмотреть в большие зеленые глаза Андрея. Такие родные, такие понимающие. Для чего он пошел к Максу? Тот никогда не станет вторым Андреем, да это и не нужно. У Романа уже есть любимый человек, которого он сегодня очень сильно обидел. Катя была права, он просто законченный эгоист. Он не хотел замечать очевидного. Андрюха любит его безоговорочно искреннее, не требуя от него быть совершенным, принимая таким, какой он есть. Господи, какой дурак! Сегодня он чуть не разрушил самое ценное в жизни, что у него есть. Кичась собственническими инстинктами, не подумав, причинил боль. Роману надо было лечь с Максом в постель, чтобы понять, как сильно он любит Андрея.

Роман повернул ключи в замке зажигания и направил машину к дому, туда, где ждет его Андрей. Андрюшка, его милый любимый мальчик. При мысли о нем на душе потеплело. Губы расплылись в улыбке. Дорога до дома, как назло, казалось длиннее обычного. Роману не терпелось притянуть к себе, заключить в объятьях свое сокровище, почувствовать рядом родное, бесконечно любимое. Прижать к себе и ощутить его тепло, как тогда, в первый день их знакомства. От этих воспоминаний на глаза выступили слезы. Губы задрожали.

«Вот еще! – ухмыльнулся Крестовский. – Наверное, старею. Впадаю в какую-то глупую сентиментальность»

***