Крестовые походы

Между тем уже было решено, что выступление крестоносного войска должно произойти только весной 1189 года, а именно 23 апреля, в день святого Георгия, покровителя пилигримов, чтобы в этот долгий промежуток могли быть совершенно закончены все необходимые приготовления. На этот раз немецкое войско должно было состоять только из достаточных и поэтому более годных для войны людей: у кого не было по край ней мере трёх марок серебра, тот должен был под страхом опалы устраниться от похода, потому что прежде уже много раз, в частности, в 1147 году, было самым горьким образом доказано, что даже большие массы бедных пилигримов оказывались совершенно негодными для борьбы с магометанами. Относительно пути, каким должно было идти войско, были сначала сомнения. Можно было идти в Южную Италию и оттуда плыть в Сирию на флоте короля Вильгельма Сицилийского, с которым Фридрих был в дружбе. Но при этом являлось сомнение, не завоюет ли Саладин до прибытия немецкого войска последние христианские гавани, Тир, Триполи и Антиохию, и не придётся ли крестоносцам, приставая к сирийскому берегу, бороться с серьёзными трудностями. Напротив, путь через Венгрию, Грецию и Малую Азию казался удобным тем более, что самые опасные противники, которых прежде встречали там пилигримы, сельджуки из Иконии, на этот раз не казались опасными. В Иконии всё ещё правил тот Кылыч-Арслан II, который, главным образом из вражды к своим великим соседям на Востоке, Нураддину и Саладину, был уже довольно давно расположен к франкам и был даже в самых дружеских сношениях с императором Фридрихом. Поэтому опять был выбран старый путь Готфрида Бульонского, на котором, правда, самым горьким об разом должны были разрушиться надежды, с какими крестоносцы на него вступили.

Затем был отправлен посол в Венгрию, чтобы уговориться о походе с королём Белой III: он сошёлся на цене одной марки за корм за каждую сотню лошадей и за четырёх сильных коров Отправлены были также посольства в Сербию, к греческому императору, к султану Кылыч-Арслану и даже к Саладину. От Саладина требовали, чтобы он тотчас очистил область Иерусалимского королевства, выдал святой крест, который попал в его руки при Гаттине, и чтобы он дал удовлетворение за христиан, которые погибли во время последней войны; если он не согласится на эти условия, то против него пойдёт войной вся римская империя, и даже весь мир.

В декабре 1188 года Фридрих собрал рейхстаг в Нюрнберге и принимал там послов, которые доставили ответы государей Сербии, Греции и Малой Азии. Величайшее впечатление произвело при этом посольство Кылыч-Арслана, потому что оно было чрезвычайно многочисленно, явилось с роскошной пышностью и принесло драгоценные подарки. Во главе греческих послов стоял канцлер Иоанн Дука, который хотя и обратился к императору с пышными приветствиями, но тем не менее требовал ручательств в том, что император не имеет в виду' никаких враждебных замыслов против Византийской империи. Фридрих велел трём немецким князьям подтвердить под присягой, что подобные замыслы ему совершенно чужды, после чего канцлер от имени своего императора принёс присягу на Евангелии в том, что войску пилигримов будет оказана дружба и доставлен надёжный конвой, дешёвое продовольствие и корабли для переправы, а упомянутые три князя поклялись от имени Фридриха не позволять себе никаких враждебных действий в Греческой империи, если эти обещания будут выполнены. Но чтобы следить за исполнением этих обещаний, сделанных византийским канцлером, император Фридрих отправил вперёд в Константинополь ещё второе посольство, состоявшее из одного епископа, многих графов и ста рыцарей.

Вскоре после этого, по-видимому, пришёл также письменный ответ от Саладина. Султан, конечно, не соглашайся на требования Фридриха, но сам требовал, чтобы христиане сдачи ему все сирийские города, которые были ещё в их руках. Только после этого он отдаст святой крест, освободит христианских пленников, предоставит христианам те монастыри, которые существовали ещё до крестовых походов, допустит христианского священника при Святом Гробе и позволит странствия в Иерусалим. Это заявление Саладина сделало крестовый поход окончательно неизбежным, и тогда, в рождественские праздники 1188 года, Фридрих издал приказ, чтобы все пилигримы собрались непременно 23 апреля в Регенсбурге.