Крестовые походы

Следующие несколько месяцев Эд был возбужден и полон сожалений, деятелен и тосковал по дому, гордился своим замком и кичился предстоящими подвигами. Марго скоро осушила слезы и улыбкой демонстрировала свою гордость помощнику настоятеля, когда тот приходил по поводу нового займа.

Турниры требовали значительных трат, но крестовый поход был разорителен. Даже Эд приходил в смятение от своих расходов. Втайне от него Марго показала свои драгоценности странствующему еврею, но тот лишь покачал головой. Все дамы в этой стране продавали такие безделушки, и их цена сильно упала. Марго их отложила и с вызовом надела, когда один сосед, принявший крест, прискакал рассказать Эду о приготовлениях к путешествию.

Каждый паломник, сообщил он, должен самостоятельно добраться до Венеции, там все крестоносцы собираются вместе и садятся на корабли. За немалые деньги венецианцы обещали перевезти лошадей, людей, продовольствие и еще дать пятьдесят военных галер. Сколько именно должен внести каждый рыцарь, было еще неясно, но Эд на этот раз пришел в отчаяние.

– Если мне придется заложить Буавер, – сказал он Марго, – как же вы будете жить?

– Лучше продайте Бопре, – спокойно ответила Марго.

– Приданое Анны и обеспечение малышки Элеоноры для поступления в монастырь Святой Маргариты! Как это возможно?

Марго не унывала:

– Вы его выкупите на сокровища Востока.

Эд оживился:

– И правда! Бог платит своей армии добром, отнятым у неверных. Через пару лет мы все разбогатеем!

Даже после продажи Бопре лишь благодаря аккуратности и изобретательности Эд сумел собраться в дорогу. К счастью, аббат-цистерцианец Тома, важный сеньор, по слухам близкий к самому папе, тоже решил отправиться в поход. Он посчитал удобным оплатить расходы нескольких храбрых рыцарей на путешествие до Венеции, поскольку предгорья Альп изобиловали грабителями, которые могли без должного уважения отнестись к его духовному сану.

Следующей весной Эд двинулся в путь. Как только он оставил Марго, она лишила замок всех гобеленов, вытканных ее собственными руками, и серебряного кубка, подаренного отцом графа Тибо своему крестнику. Ковры, привезенные из Бопре, часослов с картинками, принадлежавший матери Марго, лучшие вина из запаса, настоящие специи – все это ушло: что-то в монастырь Святой Маргариты, что-то странствующим торговцам, все еще роившимся в округе, подстерегая выгодные сделки. Все остатки уюта, созданного Марго для Эда, все, что соответствовало ее рангу, было продано, и замок опять стал таким же зловещим и мрачным, каким был когда-то, – каменная крепость, стена и хижины рядом с ней. Таким образом, раздобыв немного наличных денег, Марго спасала Буавер от полного разорения.

Тем временем Эда мучили те же проблемы. Армия оказалась не такой многочисленной, как ожидалось, поскольку многие паломники предпочли плыть на собственных кораблях. А собравшиеся в Венеции смогли собрать гораздо меньше той суммы, о которой был уговор. Вожди отдали золотую и серебряную посуду, рыцари вроде Эда распродали свою экипировку, оставив самое необходимое, но и это не помогло.

Без полной оплаты венецианцы не давали ни транспортных судов, ни нанятых моряков, ни военных галер, которые должны были их сопровождать. А в это время армия, стоявшая лагерем у города, все глубже вязла в долгах за продовольствие венецианским купцам.

Энрико Дандоло, дож Венеции, по праву возглавлял город, населенный практичными купцами. Правда, он был невероятно стар, почти слеп, и его водили за руку, а секретари всегда стояли за его креслом, готовые прочитать ему документ или водить его пером, когда требовалась его подпись. Однако никто не мог предположить, что Дандоло недоставало энергии или ума. Старость просто высушила его, а чувство собственного достоинства укрепило даже недостатки. Дандоло был жаден, но не ради себя, а ради Венеции. Город вырос на торговле – торговле с сирийскими портами, остатками Божьего королевства, торговле с Египтом, где на этом богатели наследники Саладина, торговле с Царьградом, на чьей растущей слабости наживались венецианцы. От христиан, неверных и греков богатство Востока текло в Европу через порт Венеции.

От этого крестового похода, как от всего прочего, Дандоло ждал прибыли. Почему нет? Венеция служила Богу, и разве не справедливо было бы, чтобы Бог ее за это вознаградил? Ни один купец, торговавший с Востоком, не забывал привезти домой сокровища и во славу Господа украсить ими собор Святого Марка. Дож Дандоло стремился дать Святому Марку самые великие произведения искусства.

– Если паломники не могут заплатить, – решил старый дож, – тогда дадим им заработать на проезд. Пусть возьмут Зару и заплатят нам трофеями, которые они там добудут.

В рядах крестоносцев возникла большая суматоха, поскольку город Зара, которого домогались венецианцы, принадлежал королю Венгрии, не просто христианину, а давшему обет присоединиться к их походу.

– Мы пришли сюда, – протестовал цистерцианский аббат Тома, – чтобы служить Богу, а не убивать других христиан.