Крестовые походы

Эти сражения привели, наконец, к миру. Саладин заболел вследствие чрезмерных напряжений, которые он должен был выносить целые годы, и тем не менее он мог надеяться вдохновить свои недовольные войска к уничтожающей борьбе с последней героической силой христиан. Ричард с беспокойной поспешностью стремился домой, и поэтому одну за другой делал уступки в начавшихся вновь переговорах и, наконец, заявил согласие на весьма позорное их окончание. По договору, город Иерусалим оставался вполне во власти мусульман. Святой крест не был выдан; пленные христиане были предоставлены своей горькой участи, оставаясь в руках Саладина, Аскалон должен был быть срыт рабочими обеих сторон.

За христианами остался, следовательно, только берег от Яффы до Тира вместе с остатками их северо-сирийских владений. Кроме лого, им было позволено, в качестве мирных пилигримов, свободно и безопасно посещать Иерусалим и молиться на Святых местах, но и это немногое было им даровано не под защитой продолжительного мира, но только на время трёхлетнего перемирия. Таково содержание жалкого договора, который был заключён 1 сентября 1192 года между королём Ричардом и Саладином.

Сердца христиан наполнились горем и яростью, когда они узнали об этом результате всех их жертв и трудов, а вслед за тем и об разорении навеки “Сирийской невесты”. Горе и ярость наполняли сердца пилигримов — особенно некоторых скандинавских отрядов, которые теперь только что прибыли со своей дальней родины на сирийский берег, когда они, безоружные, при ходя в Иерусалим, увидели там гордое господство врагов и видели своих пленных единоверцев, работавших в цепях. Но и Саладин не вполне радовался на своё славное сопротивление. Дело его жизни удалось только наполовину. Крестовое знамя ещё развевалось на многочисленных крепостях и городах Сирии и дух Готфрида Бульонского ещё жил во всех народах Запада. Хотя и говорилось об ослаблении крестоносного духа между христианами, но в век Третьего крестового похода это ещё мало было заметно. Правда, политические отношения различным образом мешали и видоизменяли странствия к Святым местам, но это и не могло быть иначе во всё более развивавшихся отношениях всех государств между собой. Кроме того, пилигримы слишком часто посрамляли своё святое предприятие необузданными злодеяниями; и наряду с этим они так ревностно восторгались врагом, которого преследовали по религиозной ненависти, что, исполненные рыцарского почтения к нему, они искали его дружбы. Но главной чертой настроения, соединявшего огромные войска пилигримов и помогавшего им терпеливо выдерживать несказанные нужды и опасности, всё-таки было старое стремление к освобождению Святого гроба и к распространению господства христианства лад миром Востока. Существенными причинами печального исхода громадной борьбы было сопротивление гениального государя на магометанской стороне и недостаток способных предводителей на стороне христиан. И при этом не кто иной не был так виноват, как король Ричард, который, можно сказать, почти способствовал сколько мог тому, чтобы Иерусалим не был снова завоёван.

Но король-рыцарь был тяжко наказан за глупости, которые совершил. После договора с Саладином он задержался ещё на несколько недель в Акре. В конце сентября он отослал вперёд на родину свою жену Беренгарию и сестру Иоанну. 9 октября он сам оставил Сирию и несколько времени плавал почти как искатель приключений взад и вперёд по Средиземному морю, раздумывая о том, каким путём ему поехать в Англию. Кроме морского пути вокруг Европы, которого он, очевидно, хотел избежать, почти все другие дороги были ему закрыты. Когда он выступал в крестовый поход, он оставил в Англии своим наместником государственного канцлера, епископа Вильгельма Эли, человека низкого происхождения, но тем более надменного, который за это время нажил себе много врагов. Во главе их выступил собственный брат короля, граф Иоанн, впоследствии король Иоанн Безземельный. Канцлер был низвержен, и с тех пор Иоанн стремился, удалив Ричарда, сам завладеть троном. Но между тем король Филипп также вернулся во Францию и, вместо того чтобы сдержать свою клятву дружбы к правлению Ричарда, наполнил пол-Европы жалобами на его коварство. Вскоре он вступил в союз с графом Иоанном, чтобы соединёнными силами воспротивиться возвращению Ричарда на английский престол. Кроме того, государи и народы Германии были большей частью враждебно возбуждены против Ричарда, потому что он был сильно виноват в тех оскорблениях, каким подвергались в Сирии немецкие пилигримы. Герцог Леопольд, который оставил Святую Землю вскоре после упомянутого оскорбления, нанесённого ему английским королём в Акре, в особенности искал благоприятного случая отомстить за этот позор. Даже немецкий император Генрих VI, сын и наследник Фридриха I, принадлежал к противникам Ричарда, потому что последний находился в близких отношениях с вельфами и норманнами, главными врагами рода Штауфенов: английский король был в свойстве с Генрихом Львом и с весны 1191 года — в дружбе с Танкредом Сицилийским.