Крестовые походы

Ну, а ещё была в этой Святой церкви некая другая реликвия: там находился образ св. Димитрия, который был нарисован на доске[65]. С этого изображения стекало масло, да так, что его едва успевали вытирать, как оно начинало снова течь. (И в городе был другой дворец, который называли Влахернским). А потом там имелось с добрых 20 церквушек, и потом там было с добрых две или три сотни покоев, которые все примыкали одни к другому и все были выложены золотой мозаикой. И был этот дворец столь богат и столь благороден, что невозможно было бы вам ни описать великолепие и великое богатство этого дворца, ни рассказать о них. В этом Влахернском дворце нашли поистине превеликие и весьма богатые сокровища, там нашли богатые короны, которые принадлежали прежним императорам, и всяческую утварь из золота, и богатые златотканые шёлковые материи, и богатые императорские одеяния, и богатые драгоценные камни, и столько других богатств, что было бы невозможно перечислить великие сокровища золота и серебра, которые нашли во дворце и во многих других местах в городе.

LXXXIV

А потом пилигримы разглядывали громадность города, и дворцы, и богатые аббатства, и богатые монастыри, и великие чудеса, которые были в городе; и они долго дивились этому и особенно сильно дивились монастырю св. Софии и богатству, которое там было.

LXXXV

А теперь я вам поведаю о монастыре св. Софии, как он был сделан; Святая София по-гречески — это всё равно что по-французски Святая Троица. Монастырь св. Софии был совершенно круглым. Внутри монастыря были своды, которые тянулись вокруг и поддерживались толстыми и великолепными столпами, так что там не было ни одного столпа, который не был бы либо из яшмы, либо из порфира, либо из богатых драгоценных камней. И потом не было ни одного столпа, который не приносил бы исцеления: тот исцелял от боли в пояснице, когда об него тёрлись, тот исцелял от боли в боку, а другие помогали от других болезней; и не было в этом монастыре ни враг, ни засовов, ни задвижек, ни какой части, которые обычно являются железными и которые не были бы целиком из серебра.

Главный престол монастыря был столь богат, что нельзя было бы его и оценить, потому что доска, которая была на престоле, была из золота и драгоценных камней, расколотых и сплавленных вместе; так приказал сделать один богатый император; а доска эта была длиною в 14 стоп; вокруг престола были серебряные столпы, которые поддерживали терем над престолом, сделанный как колокольня и весь из литого серебра; и был он таким богатым, что нельзя и подсчитать, сколько он стоил. Место, где читали Евангелие[66], было столь богато и столь прекрасно, что мы не смогли бы и описать вам, как оно было сделано. Потом по всему монастырю сверху донизу спускалась добрая сотня люстр, и не было ни одной, которая не висела бы на толстой серебряной цепи толщиной в человеческую руку; и в каждой было 25 или более лампад, и не было ни одной, которая не стоила бы добрых 200 марок серебра.

У кольца великих врат монастыря, которые все были из серебра, висела трубка, сделанная из какого-то неизвестного сплава; а величиной она была с рожок, в который трубят пастухи. И я вам сейчас скажу, что за силу имела эта трубка. Когда больной человек, у которого был внутри тела какой-либо недуг вроде пучения живота, вставлял в рот эту трубку, то едва лишь он её, бывало, вставит, как трубка эта присасывалась к нему и высасывала из него всю эту немочь, так что вся она вытекала вон через глотку, и потом трубка эта держала его так крепко, что заставляла его изнемогать от натуги, закатывать глаза, и он не мог уйти до тех пор, пока трубка не высасывала из него всю немочь; а кто был больше болен, того трубка держала дольше; если же её брал в рот человек, который не был болен, то трубка и не держала его ни мало ни много.

LXXXVI

Засим перед этим монастырём св. Софии был толстый столп, толщиной в три обхвата и с добрых 50 туаз в высоту; и сделан он был из мрамора, а потом поверх мрамора покрыт медью, и он был опоясан крепкими железными обручами[67]. Наверху, на конце этого столпа, лежала плоская каменная глыба, которая имела добрых 50 стоп в длину и столько же в ширину. На этом камне на большом медном коне восседал император, отлитый из меди, который протягивал свою руку к языческим странам[68], и на статуе были начертаны письмена, которые гласили, что он клянётся, что никогда сарацины не получат у него мира, а в другой руке он держал золотой шар, и на шаре был крест. И греки говорили, что это был император Ираклий[69], а на крупе коня и на его голове и вокруг неё было 10 гнёзд, где каждый год гнездились цапли.

LXXXVII