Крестовые походы глазами арабов

Ричард же предпочёл их истребить. Две тысячи семьсот солдат гарнизона Акры были собраны перед стенами города вместе с примерно тремя сотнями женщин и детей из их семей. Связанные верёвками и представлявшие собой одну живую массу, они подверглись ожесточённой атаке франкских воителей, вооружённых саблями, копьями и даже камнями. Бойня продолжалась, пока не стихли последние стенания. Решив таким образом проблему самым оперативным способом, Ричард покинул Акру во главе своих войск. Он направился к югу вдоль побережья, сопровождаемый своей флотилией, тогда как Саладин пошёл параллельным путём через внутренние земли. Стычек между двумя армиями было много, но ни одна из них не стала решающей. Султан понимал теперь, что он не сможет помешать агрессорам снова взять под свой контроль прибрежную зону Палестины и ещё в меньшей степени — уничтожить их армию. Его стремления ограничивались тем, что он сдерживал их, преграждая им любым способом путь к Иерусалиму, потеря которого была бы ужасной для ислама. Он чувствовал, что переживает самые мрачные часы своей жизни. Глубоко огорчённый, он, однако, старался сохранить моральный дух своих войск и своих приближенных. Он признавался им в том, что терпит серьёзные неудачи, но при этом говорил, что он и его народ находятся у себя дома, а франкские короли всего лишь участвуют в экспедиции, которая рано или поздно закончится. Разве король Франции не покинул Палестину, проведя на Востоке сто дней? И этот король Англии, разве он не говорил всё время, что спешит вернуться в своё далёкое королевство?

И правда, Ричард всё чаще делал дипломатические шаги. В сентябре 1191 года, когда его войскам удалось добиться некоторых успехов, в частности на прибрежной равнине Арсуф, к северу от Яффы, он стал настаивать на заключении скорейшего договора в письмах к аль-Адилю.

Умирают и ваши и наши, — говорил он ему в одном из посланий, — земля разорена, и дело совсем не ладится и у вас и у нас. Не кажется ли тебе, что этого достаточно? У нас только три причины для раздора: Иерусалим, Истинный Крест и земля. Что касается Иерусалима, то это наша святыня и мы никогда не откажемся от неё, даже если нам придётся биться до последнего. Относительно земли, мы бы хотели владеть тем, что находится к западу от Иордана. Что же до Креста, то для вас это только кусок дерева, тогда как для нас он бесценен. Пусть султан отдаст его нам, и пусть настанет конец этой изнурительной борьбе.

Аль-Адиль незамедлительно сообщил обо всём брату, который, прежде чем ответить, посоветовался со своими главными помощниками:

Святой Град столь же наш, как и ваш; для нас он даже важнее, потому что именно сюда совершил наш Пророк своё чудесное ночное путешествие и именно тут будут собраны все мусульмане в день Последнего Суда. Поэтому не может быть и речи о его оставлении. Мусульмане не покинут его никогда. Что касается земли, то она всегда была нашей, а ваш захват её — лишь временное явление. Вы смогли обосноваться здесь только по причине слабости мусульман, живших тут прежде, но раз уж началась война, мы не позволим вам пользоваться вашими владениями. А Крест представляет собой важный козырь в наших руках, и мы не расстанемся с ним, не добившись взамен важных уступок в пользу ислама.

Жёсткость обоих посланий не должна вводить в заблуждение. Хотя каждый представлял свои максимальные требования, ясно, что компромисс не исключался. Действительно, через три дня после этого обмена посланиями, Ричард сделал брату Саладина очень любопытное предложение.