Крестовые походы глазами арабов

Через несколько недель, не вступив ни в одно сражение, стороны подготовили текст договора: Фридрих получал Иерусалим, коридор, соединяющий его с побережьем, а также Вифлеем, Назарет, окрестности Сайды и мощную крепость Тибнин к востоку от Тира. Мусульмане сохраняли в Святом Граде своё присутствие в секторе Харам аш-Шариф, где располагались их главные святыни. Договор был подписан 18 февраля 1229 года Фридрихом и послом Фахреддином от имени султана. Месяцем позже император отправился в Иерусалим, мусульманское население которого было эвакуировано аль-Камилем за исключением нескольких служителей религии, которым было поручено присматривать за исламскими святыми местами. Императора встретил кади Наблуза Шамседдин, вручил ему ключи от города и препроводил его в качестве сопровождающего. Кади сам рассказывает об этом визите.

Когда император, король франков, прибыл в Иерусалим, я находился около него, как и просил меня аль-Камиль. Я вошёл с ним в Харам аш-Шариф, где он осмотрел малые мечети. Потом мы направились в мечеть аль-Акса, обликом которой он был восхищён также как и видом Церкви Гроба Господня. Он был очарован красотой кафедры и поднялся по ступеням на самый верх. Спустившись, он взял меня за руку и снова повёл к аль-Акса. Там он увидел священника, который хотел войти в мечеть с евангелием в руках. Разгневавшись, император стал ругать его. «Что привело тебя сюда? Клянусь Богом, если кто-нибудь из вас осмелиться сунуться сюда без позволения, я велю выколоть ему глаза!» Священник, дрожа, удалился. В эту ночь я попросил муэдзина не звать к молитве, дабы не портить настроение императору. Но когда я пришёл к нему на следующий день, он спросил меня: «О, кади, почему муэдзины не звали к молитве, как обычно?» Я ответил: «Это я помешал им из уважения к твоему величеству. — Тебе не следовало так поступать, — сказал император, — потому что я провёл эту ночь в Иерусалиме прежде всего, чтобы услышать ночной зов муэдзина».

Во время своего посещения Церкви Гроба Господня Фридрих прочитал надпись, гласившую: «Салахеддин очистил этот святой город от мушрикинов». Это слово, значившие «приобщатели» или даже «многобожники», относилось к тем, кто приобщал других божеств к культу одного Бога. В частности, в данном тексте оно обозначало христиан, приверженцев Святой Троицы. Сделав вид, что он не знает этого, император с удивлённой улыбкой спросил у встретивших его и смущённых его вопросом людей, кто такие эти «мушрикины». Через несколько минут, увидев решётку на входе в эту церковь, он также задал вопрос о её назначении. «Это чтобы сюда не залетали птицы», — ответили ему. И тогда Фридрих позволил себе перед своими ошарашенными собеседниками намёк, очевидно касавшийся франков: «А вот свиньям Господь разрешил сюда проникнуть!» Дамасский хронист, блестящий 43-летний проповедник Сибт-Ибн-аль-Джаузи [51]усмотрел тогда, в 1229 году, в таких высказываниях доказательство того, что Фридрих был ни христианином, ни мусульманином, а «по большей вероятности неверующим». Он прибавляет, полагаясь на свидетельства тех, кто бывал в Иерусалиме, что император «был рыжеволос, плешив и близорук; если бы он был рабом, он не стоил бы и двух сотен дирхемов».