Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию

Один из фрагментов из более позднего проповедника Гвиберта де Турнэ очень похож на вышеприведенный (часто буквально повторяет) и, вероятно, был заимствован у Жака де Витри[300].

Термин vassalus был выбран удачно: он был в то время в широком употреблении и являлся реалией повседневной жизни знати. Как таковой он встречается уже в каролингское время и уже тогда мог обозначать службу на короля или представителя знати среди прочего и взамен на земельное владение[301]. Если в то время еще были возможны терминологические вариации vassus-uassalus, после X в. vassiis практически вытесняется терминами vassalus и homo[302].

Более того, стоит подчеркнуть еще одну важную деталь: в приведенной цитате Витри говорит не просто о вассалитете, а о так называемом «тесном оммаже» (homo ligius было одним из обозначений вассала, принесшего «тесный» оммаж). Речь идет о форме оммажа, т. е. вассальной присяги, распространившейся в Европе в XI в. и предполагавшей наличие обязательств вассала строго по отношению лишь к одному сеньору (часто вассал мог служить одновременно нескольким сеньорам)[303]. Проповедник наглядно показывает: мы держим от Бога все, что имеем, больше ни от кого ничего не держим, и поэтому это «тесный» оммаж. Мы не просто Его вассалы, но мы обязаны своей вассальной службой исключительно Ему.

В другой своей проповеди Витри добавляет еще одну важную деталь[304]:

Consuetudo quidem est nobilium et potentium quod per cirothecam vel aliam rem vilis pretii vassalos suos investiunt de feodis pretoisis, sicut Dominus per crucem ex modico filo vel panno vassalos suos investit de celesti regno.

У знатных и власть имущих людей есть обычай наделять своих вассалов при помощи перчатки или другого дешевого предмета ценными фьефами, подобно тому как Господь при помощи креста, сделанного из скромной нити или ткани, наделяет своих вассалов царствием небесным.

Как и в предыдущем случае, проповедник говорит, что нужно прийти на помощь Богу как верным вассалам (tanquam fideles vassali et homines ligii succurratis). Более того, как и в предыдущем случае, речь идет о «тесном оммаже»: мы не должны никому, кроме Бога, ибо, подразумевается, держим все, что имеем, только от Него.

Вместе с тем Витри упоминает еще кое-что. Обычай, о котором говорит Витри, действительно существовал в то время. Как правило, в связке с процедурой оммажа, присяги вассала на верность, совершалась процедура инвеституры, т. е. вверения фьефа во владение вассалу[305]. Процедура инвеституры включала передачу символического предмета, не имеющего особой ценности, и, как частный случай, это могла быть перчатка[306].

Гвиберт де Турнэ в одной из своих проповедей дублирует и аналогию про перчатку[307]. Любопытно, что в этом же направлении рассуждал в свое время Святой Бернар. В 363-м письме он играет на соотношении скромного знака креста и полагающихся за него духовных привилегий: «Материал [для креста] при покупке стоит немного, но, если он благоговейно принимается на плечо, он, без сомнения, стоит царства Божьего»[308].

Говоря о вассальной зависимости от Бога, пропагандисты проводили аналогию между взаимоотношениями с небесами и реалиями земной жизни. Еще более наглядной эта аналогия должна была стать, если провести параллель в области ритуала оформления вассально-сюзеренных отношений.

В той же второй проповеди имеется еще одна интересная аналогия [309]:

Qui igitur summi imperatoris signiferi esse debent, si signum quod exaltandum susceperunt male vivendo deprimunt, merito proditionis argui possunt, sicut terreni régis signifer, si in conflictu vexillum negligentia vel timoré depres-serit, proditionis reatum incurrit.

Те, кто должны быть знаменосцами высшего императора, по заслугам могут быть обвинены в измене, если, живя скверно, они опускают вниз знак, который они должны были вознести, подобно тому как знаменосец земного короля обвиняется в измене, если он опускает вниз знамя в силу пренебрежения или страха.

О «вассальном аргументе» много говорит также Гумберт Романский. Впервые аргумент упоминается в 3-й главе[310]:

Notandum quod nos tenemus corpus a Domino tanquam in feudum, quia ipse formavit illud et dédit no-bis. Et ideo sicut miles tenetur feudum exponere pro domino, a quo tenet illud in tempore necessitatis, ita et nos corpus pro Domino.

Нужно заметить, что мы держим тело как бы в качества феода от Бога, потому что Он создал его и дал его нам. И, таким образом, подобно тому как рыцарь обязан выставлять феод за своего господина, от которого держит его, при наступлении необходимости, так и мы обязаны выставлять свое тело за Господа.