Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю

После продолжительного периода полного безразличия мусульманский мир начал проявлять первые признаки возобновления интереса к Крестовым походам лишь в середине XIX века. Около 1865 года перевод французских историй говорящими по-арабски сирийскими христианами привел к первому использованию термина al-hurub al-Salabiyya (Крестовые войны) для того, что раньше называлось войнами Ifranj (франков). В 1872 году оттоманский турок Намик Кемаль опубликовал первую «современную» мусульманскую биографию Саладина — труд, по-видимому, написанный, чтобы опровергнуть хвастливую историю Мишо, которая незадолго до этого была переведена на турецкий язык. Визит кайзера Вильгельма в 1898 году на Ближний Восток или совпал с другой вспышкой интереса, или разжег ее, поскольку уже в следующем году египетский ученый аль-Харири опубликовал первую арабскую историю Крестовых походов, названную «Отличные рассказы о крестовых войнах» (Splendid Accounts of the Crusading Wars). В этой книге аль-Харири написал, что оттоманский султан Абдул-Хамид II (1876–1908) недавно охарактеризовал западную оккупацию мусульманской территории новым «Крестовым походом». По утверждению аль-Харири, султан «правильно отметил, что Европа сейчас ведет против нас Крестовый поход в форме политической кампании». В это же время мусульманский поэт Шакви написал стихотворение, в котором вопрошал, почему Саладин был забыт исламом до напоминания, которое дал кайзер Вильгельм.[427]

В последующие годы мусульмане от Индии до Турции и Леванта начали высказываться относительно сходства между средневековой оккупацией крестоносцев и современной западной агрессией — сравнение, которое, разумеется, было с энтузиазмом подхвачено на Западе и звучало еще довольно долго. Набирающее силу восхищение Саладином — героической для мусульман личностью — видно и в том, что открытый в Иерусалиме в 1915 году университет назвали именем султана. После Первой мировой войны произошло установление британского и французского мандатов в Леванте, а в европейской литературе и прессе началась широкая популяризация исторического параллелизма. К 1934 году один известный арабский автор выдвинул предположение, что «Запад до сих пор ведет крестовые войны против ислама под видом политического и экономического империализма».

Критическая перемена произошла после Второй мировой войны с созданием в 1948 году Государства Израиль — осуществлением того, к чему призывал сионизм. В октябре обозреватель Абд аль-Латиф Хамза написал, что «борьба против сионизма воскресила в наших сердцах память о Крестовых походах». С 1948 года мусульманский мир начал все более активно переосмысливать средневековые войны за Святую землю. Арабско-исламская культура имела давнюю традицию, уходящую корнями в Средневековье, — стремление учиться на уроках прошлого. Поэтому неудивительно, что по всему Ближнему и Среднему Востоку ученые, теологи и радикальные активисты теперь начали усовершенствовать и утверждать собственные исторические параллели, использовать историю крестовых войн в собственных целях.[428]

Принципы «крестоносного параллелизма»

Процесс продолжается по сей день. Эпоха крестовых войн очень хорошо подходит для использования исламскими пропагандистами. Она закончилась почти 800 лет назад, и ее события уже стали достаточно туманными, чтобы ими можно было легко манипулировать, придав новую форму: полезные «факты» можно выбрать, а любые неудобные детали, которые не соответствуют конкретной идеологии, — убрать. Крестовые походы также можно использовать для создания ценного нравоучительного рассказа, поскольку в них есть и нападение Запада, и окончательная победа ислама. Роль Иерусалима является критической. В действительности политическая и даже религиозная важность, приписываемая мусульманами Святому городу, на протяжении всего Средневековья и даже после него существенно менялась. Но средневековая борьба за господство на этой территории помогает современным идеологам культивировать идею Иерусалима — главным образом Храмовой горы — как священного и нерушимого оплота мусульманской веры.