Крестовый перевал

Александр никогда не имел дел со строительством и не понимал, для чего могло бы служить возводимое поземное сооружение. Хайнц Бауэр, в свою очередь, пользовался готовым проектом и на вопросы лейтенанта о предназначении бункера давал весьма расплывчатые ответы, ссылаясь на неразговорчивость командования абвера. Впрочем, Чхенкели не упорствовал и с расспросами не приставал. Он просто выполнял свои обязанности командира взвода.

Строительство продвигалось быстро. К пятому дню стены внутреннего коридора были полностью забетонированы.

— Прикажете монтировать дверные металлические каркасы? — подошел лейтенант к инженеру.

— Да. Монтируйте каркас внутренней двери. Внешний пока подождет…

Немцы в очередной раз подтвердили свою пунктуальность: второй караван прибыл точно к сроку окончания строительных работ. Буквально час в час. Вместе со сменой дозора Александр поднялся по склону метров на триста и встретил шедшего во главе каравана Нойманна.

Сняв темные очки, тот пожал лейтенанту руку и первым делом поинтересовался ходом работ.

— Закончили, — сдержанно ответил Чхенкели. — Сегодня навесили внутреннюю дверь, осталось установить внешний люк и потратить полчаса на его маскировку.

— Неплохо.

— Фридрих, с вами прибыло то, что должно быть спрятано в тоннеле? — указал он на груженых мулов.

— Совершенно верно, но об этом позже. А сейчас хотелось бы чего-нибудь съесть.

— Не вижу проблем — мои люди только что приготовили горячий обед.

— Благодарю, Александр. Вы просто волшебник…

После приема пищи Нойманн объявил выходной день. А затем, прихватив Хайнца Бауэра с шестью егерями из 1-й горнострелковой дивизии, куда-то исчез. Их удалявшиеся фигуры в северном направлении вдоль берега Армхи Александр увидел минут через тридцать. Куда они шли, зачем? На этот вопрос ему никто бы не ответил. Даже чистокровные арийцы из «Эдельвейса»…

Вернулись они лишь к обеду следующего дня. Нойманн сразу же принялся осматривать результаты подземной стройки. Инженер находился рядом и для чего-то помешивал кисточкой краску в небольшой жестяной банке.

После осмотра дежурная смена приступила к монтажу внешнего люка, и вскоре объект секретного назначения был полностью закончен.

— Вы отлично поработали, господа! — Нойманн расстегнул один из ранцев. Выудив из него несколько квадратных бутылок, аккуратно завернутых в тонкую папиросную бумагу, он раздал их солдатам. — Предлагаю отметить окончание строительства!

За распитием крепкого рома Фридрих стал более разговорчив.

— Вы спрашивали, лейтенант, что в этих тюках, — надменно улыбаясь, кивнул он на связанные попарно мешки. И наклонившись, шепнул: — В них газ.

— Газ? Как это… газ?

— Баллоны и гранаты с боевым отравляющим веществом в виде газа.

— Вот как? — опешил грузин.

— И это еще не все. Угощайтесь… — Капитан достал сигареты. — В узких цилиндрических емкостях содержится новейшая разработка ученых Третьего рейха. Сильнейшее, ядовитое вещество, от распыления которого большевики подохнут, словно мухи, в радиусе нескольких километров.

Чхенкели проглотил вставший в горле ком.

— А-а… каким же способом, Фридрих, эти вещества вы… То есть мы собираемся применить?

— Это не наша компетенция, Александр, — вновь наполнил тот алюминиевые кружки. — Пейте. За нашу общую победу над Советской Россией!..

…Вечерело. Отдых подходил к концу.

Усевшись на непочатый мешок с цементом, лейтенант сладко затягивался хорошим немецким табачком. Внезапно боковое зрение уловило слабое движение на краю ледника. Привстав, он поднял бинокль, вгляделся в движущиеся пятна…

И тихо выругался:

— Черт!

— Что вы там увидели, Александр? — встревожился Нойманн.

— Взгляните, — передал тот бинокль.

С юга прямо на объект и расположение горных стрелков топали два мальчугана лет десяти или двенадцати, гнавших впереди себя трех молодых овец. Немецкие дозорные обязаны были их заметить, но… отвлеклись или же используемая мальчуганами тропа была с их позиций не видна.

Разбитый на склоне лагерь, еще не замаскированный вход в тоннель и людей в военной форме юные незваные гости заметили слишком поздно. Заметив, остановились. Растерянно потоптавшись, хотели повернуть обратно, но со склона прогрохотала очередь. Несколько пуль впились в камни возле старых, стоптанных каламани. Мальчишки испуганно присели, прикрывая ручонками головы.

Лейтенант резко обернулся на выстрелы.

Улыбаясь, Фридрих Нойманн держал автомат, из ствола которого тянуло сизым дымком. Судя по нехорошей улыбочке, он собирался продолжить стрельбу по живым мишеням.

Решительно положив руку на автомат, Чхенкели заставил капитана опустить ствол.

— Не надо. Это же дети. Ингушские или чеченские. Голодно сейчас в деревнях; выменивают в грузинских селениях овец и гонят через перевалы.

Сказав это, он направился к маленьким горцам.

Остановившись в десятке шагов, крикнул по-грузински:

— Кто вы такие?

— Я — Къонах, — отвечал тот, что повыше.

— Я — Зама, — робко вторил другой.

— Что вы здесь делаете?

— Идем в свое село. Нас там ждут…

— Идите обратно! Вы меня понимаете?

Те закивали.

— Да. Понимаем. Обратно.

Чхенкели подошел ближе и негромко добавил: