Крестовый поход

Дженн догадалась, что они там снова маскировали лестницу.

Сюзи приподнялась на цыпочки и поцеловала рыжеволосого, назвав его Эндрю. Он улыбнулся и потрепал один из ее хвостиков. «Наверное, брат с сестрой», — подумала Дженн, и на сердце снова стало тяжело.

Сюзи посмотрела на Дженн.

— Ты говорила, что ты Великий Охотник, — сказала она.

— Во дает, правда, что ли? — пробормотал Джеми, устремив глаза в потолок и прихлебывая пиво.

— Ничего подобного, — огрызнулась Дженн.

— Она просто охотник, — уточнил отец Хуан. — Эрико у них командир. Они все охотники.

Человек, который открывал дверь, смотрел на Дженн, полуприкрыв глаза тяжелыми веками; по лицу его можно было сказать, что он повидал на своем веку много горя.

— Меня зовут Марк Дюпре, — сказал он, обращаясь к ней. — Я командир этого отряда Сопротивления. Так назывались такие люди, как мы, во время другой войны… Мы тоже воюем с вампирами.

— Ну, да, бойцы Сопротивления, — хладнокровно проговорил Антонио вполголоса. — Это было во время Второй мировой войны. В рядах Сопротивления у меня погибла вся семья.

— Настоящие герои, — сказал Марк, наклоняя голову в знак уважения. — Для нас большая честь, что вы с нами… Вы же все охотники, — добавил он как бы специально для Джеми. — Мы знаем, зачем вы здесь: королева вампиров Аврора похитила вашу младшую сестру, — он кивнул в сторону Дженн. — Мы поможем вам, чем только сможем. Таких, как она, нельзя допускать в наш город.

— Поймаем, никуда не денется, — сказала Эрико, будто нисколько не сомневалась в успехе.

— Merci, Марк, — сказал отец Хуан. — А теперь, если позволите… Дженн перенесла тяжелый удар. Собственный отец выдал ее Проклятым, и ее чуть не убили. Ну, вот вы со всеми и познакомились, а теперь пойдем в другую комнату и там посовещаемся. А ты, Дженн, пока отдохни.

— Нет, — запротестовала Дженн, — мне не нужен отдых.

Отец Хуан раскрыл было рот, чтобы ответить, но Джеми, допив свое пиво, громко хмыкнул.

— Отец Хуан, — сказал он, — если бы к вампирам попал один из нас, скажем, Холгар, вы бы и тогда отправили ее отдыхать? Она — член отряда, и если ей нужна моя помощь, она должна, черт меня подери, работать наравне со всеми.

— А она работает, — стиснув зубы, проговорил Антонио и двинулся к ирландцу так быстро, что Дженн не смогла ничего сделать. То же самое и сам Джеми, который отпрянул и натолкнулся на стоявшего за его спиной Холгара.

— Р-р-р… — прорычал тот, бледно улыбаясь.

Джеми стиснул челюсти и сжал кулаки, и сердце Дженн тревожно забилось. «Интересно, — подумала она, — сообщили ли новым знакомым о том, что Антонио вампир?» Словно прочитав ее мысли, Антонио встряхнул головой, и красное пламя в глазах его погасло, он смотрел на нее своими обычными темными глазами.

— Достаточно, — властно сказал отец Хуан, быстро оглядев хозяев и бросив предостерегающий взгляд на Антонио.

Несдержанность бойцов его отряда была очевидна. Атмосфера была накалена, еще минута, и кто-нибудь обязательно сорвется.

— Все должно идти по плану, — продолжил отец Хуан, — и он уже исполняется.

Дженн медленно вздохнула, а Марк Дюпре испытующе посмотрел на Антонио. Вдруг Дженн заметила, что одного из них не хватает.

— А где Скай? — спросила она.

— Осуществляет первый этап плана, — ответил отец Хуан.

Самайн[52](ночь Хэллоуина) — окрестности Лондона

Два года назад, пещеры адских огней

Скай

— Надень маску, borachin, — сказал Эстефан, обращаясь к Скай, и протянул ей полумаску из черного бархата с пурпурными и черными кружевами и перьями. Посередине маски, закрывая лоб, сияла серебряная пентаграмма, украшенная сверкающими аметистами. Эстефан говорил, что пентаграмма когда-то принадлежала самому лорду Дэшвуду, аристократу и чародею, который в 1740 году создал в своем поместье тайные ритуальные пещеры.

— Не называй меня так, — обиделась Скай.

Он назвал ее по-испански «пьянчужкой», в память той ночи четыре месяца назад, в канун летнего солнцестояния, когда возле Стоунхенджа они праздновали помолвку ее сестры Мелоди.

Йорки — клан могущественных колдунов, все их глубоко уважают, и вступление Мелоди Йорк в семейство колдунов Хайфолл явилось знаменательным событием сезона. Всем хотелось повеселиться как следует — в Лондоне уже кишмя кишели Проклятые, колдунам и ведьмам по всей стране приходилось скрываться, как это было в другие непростые для них эпохи притеснений; хуже всего им пришлось в шестнадцатом веке, когда по всей Европе пылали костры инквизиции. Многие теперь заявляли, что праздник по случаю помолвки Мелоди станет для них последним, после него публичных торжеств с участием ведьм и колдуний больше не будет.