Крестовый поход

Лешка бросил в рот очищенный каштан, пожевал и выплюнул — слишком уж пережаренным тот оказался, уголь, а не каштан!

— Пода-айте Христа ради! — где-то рядом заканючил нищий. — Подайте…

— Интересно, — встрепенулся Панкратий. — А у кого он просит? Улица-то пуста? Что же, выходит, у нас, что ли?

— Выходит, у нас, — Алексей усмехнулся и хлопнул по плечу Аргипа. — Эй, парень, я ж тебе говорил — не высовывайся! Этот нищий старик тебя увидел, ишь, стоит, выжидает. Теперь не уйдет.

— Пойду, шугану его, — сконфуженно отозвался юноша.

Сидевший за кустом рядом с ним Иоанн тихо хохотнул и посоветовал просто дать нищему медный обол — скорей уйдет.

— Обол! — шаря в кошеле, усмехнулся Аргип. — Да я ему целую аспру дам — лишь бы ушел.

Выбравшись из кустов, он подошел к нищему и протянул деньги:

— На, старик! Помолись за Аргипа из Мистры.

— А за Панкратия не помолиться? — взяв монетку, желчно ухмыльнулся старик. — Это не его там башка среди листьев чернеет, словно сорочье гнездо? Ну и маскировочка, чтоб вас…

— Ой! — Аргип, наконец, узнал нищего. — Господин Гротас!

— Спрячьтесь получше, — оглядываясь, бросил начальник. — Думаю, они скоро будут.

— Они?

— Тот, кто нам нужен. Плюс охрана.

Погрозив кулаком сидевшим в засаде, облаченный в лохмотья нищего Филимон зашагал вдоль по узенькой пыльной улочке, в самом конце которой белела высокая, увитая плющом ограда, словно неприступна крепостная стена, окружавшая тайный дом коммеркиария Спиридона Валки. Кроме ограды, за которой виднелся верхний этаж дома — серый, угрюмый, с узкими бойницами-окнами — имелись еще и обитые железом ворота с небольшой башенкой для охранника. Да уж, не дом — замок! Только подъемного моста для полной неприступности не хватало или, скажем, колючей проволоки поверху ограды… Впрочем, там и так торчали заостренные металлически штыри. Не перелезешь.

— Подайте, Христа ради! — громко закричал Филимон, и сидевшие в засаде напряглись, увидев, как из-за поворот показалась неприметная наемная одноколка с поднятым, несмотря на хорошую погоду, верхом. Просрипев колесами по улочке, повозка проехала мимо зарослей и остановилась перед воротами особняка, которые тут же открылись, впуская во двор седоков — чернобородого мужчину лет сорока и двух мускулистых парней — охранников.

Впустив их, ворота тут же закрылись, утробно громыхнув железом. Залаял — и сразу же ласково заскулил — пес.

— О, там еще и собака, — негромко присвистнул Панкратий. — Что ж ты ее не разглядел, Аргип?

— Так не лаяла, как тут разглядишь? Зато привратника видел — черный, как ночь, арап!

— «Арап»…

Лешка недовольно прищурился:

— Хватит вам болтать! Повозку не проглядите.

— Слушаюсь, господин старший тавуллярий! — шутливо отозвался Панкратий и уже серьезным тоном спросил. — А будет она вообще, повозка? Может, эти мальчики-девочки пешком придут?

— Нет, в прошлый раз в повозке приехали, — шепотом возразил Аргир.

— Тише вы, кажется — едут! — шикнул на них Лешка, увидев выворачивающую из-за угла повозку — может быть, ту же самую, что недавно отъехала от тайного дома чиновника.

Та или не та, но повозка явно направлялась туда, куда надобно. Ну, а больше куда еще? К развалинам портика? К огородам? Или вот к этим зарослям?

— Подайте, Христа ради! — побеждал за повозкой «нищий» Филимон, подпрыгнул, каркнул воронам, подавая знак сыскарям.

— Берем! — махнул рукой Алексей.

Одновременно с этим, оттуда же, из-за угла, выехал длинный крытый фургон, запряженный парой волов. На фургоне красовалась надпись «Компания Алоса Навкратоса».

Сотрудники сыскного секрета действовали быстро и слаженно. Едва повозка поравнялась с кустами, Иоанн схватил под уздцы коня, Панкратий, кошкой прыгнув на козлы, увлек за собою к земле кучера… на место которого тут же уселся Лешка. Еще двое парней в это время выкинули из коляски двоих — высокую, с подведенными глазами, девушку и мальчика с накрашенными губами.

Вальяжно сойдя с козел, Лешка наклонился к колесам, делая вид, что озабоченно проверяет ось. Негромко позвал:

— Хрисанф!

— Вижу, вижу, что тут у вас твориться, — Злотос уже подводил к коляске вертлявую смешную девчонку — знакомую гетеру начальника. Ну, «гетера» — конечно, для не слишком, кошка какая-то облезлая… Впрочем — что есть.

Иоанн со смехом подвел губы сконфуженно покрасневшему Аргипу, и оба — «мальчик» и «девочка» — проворно уселись в повозку.

Снова взгромоздившись на козлы, Алексей обернулся, подмигнув напарнику и, взяв кнут, хлестнул лошадь. За ним, тут же.

— Ну, с Богом! — тихо напутствовал начальник. — Молодцы, быстро управились.

И в самом деле, с того момента, когда Иоанн ухватился за вожжи и до взмаха Лешкиного хлыста прошло, наверное, не больше двух минут, ну, может, три. Во всяком случае, в особняке не должны были заподозрить ничего такого. Не должны…

Остановив лошадь напротив ворот, старший тавуллярий слез с козел, дожидаясь, когда повозку, наконец, обгонит фургон «Алос Навкратос»…

Долго! Долго! Что ж они? Волы такие медлительные? Или — парни не успели быстро забраться в фургон? Ну же, ну…