Крестовый поход (СИ)

— Задания, о которых ты говорил, они явно не для обычных Псов войны. Этим в атаку с лучемётами наперевес ходить сподручнее. А вот получение информации, хорошо охраняемых вещей и людей, заказные убийства лидеров преступных группировок и воинственных племён — это уже работа для спеца другого уровня.

— Тоже верно.

— Поехали дальше.

— А ещё и дальше есть? — уточнил он.

— Ещё бы! Я люблю головоломки. Стали мы здесь потихоньку за тобой наблюдать, как себя ведёшь, как ко всему присматриваешься, что пытаешься выяснить, что в библиотеке делаешь. Кстати, именно там получили самый интересный материал, потому что методы отбора информации, манера и скорость работы на клавиатуре говорят о многом.

— Здорово, — мрачно пробормотал он. — И что?

— А то, что работаешь ты на баркентине не на дядю, а на себя. И интересуешься больше собой, чем нашими военными секретами. А, значит, ищешь выход из того положения, в которое попал. Пытаешься что-то вспомнить, к чему-то вернуться. Я не права?

— Правы, — согласился он.

— Дакоста, несмотря на твою явную к нему неприязнь, уже давно за тебя горой стоит. Потому что считает тебя личностью самоценной и самодостаточной, к тому же с принципами.

— Тут он ошибается.

— Это ты ошибаешься, а не он. Ты ведь не только асов контрразведки вокруг пальца обвёл, но и своих хозяев. Ты им сообщил, что ещё на Земле получил соответствующую подготовку?

— Нет.

— Всегда выполнял задания в точности так, как было приказано?

— Место для манёвра всегда есть.

— Место для манёвра, — кивнула я. — Знаю я таких, как ты. Взять под козырёк, а сделать по-своему. Преданно смотреть в глаза, но последнее слово оставить за собой. Есть у тебя принципы, и ты их придерживаешься в меру сил. Вопрос только, что это за принципы?

— У меня один принцип — выжить.

— Тогда, что ты маешься? Ты же знаешь, теперь твоей жизни ничего не угрожает. Принципы, Кирюша, в нас закладываются в юные годы. Они так в подкорку впитываются, что вытравить их можно только с мозгами. Поэтому из землян плохие Псы войны получаются.

Он молча, очень внимательно смотрел на меня. Внутри у него шла какая-то борьба. Я подумала, что, может быть, я ошибаюсь, и всё не так. У этого парня душа была — не потёмки, а тьма кромешная. Можно было только догадываться, что там творится.

— Вы во всё это верите? — наконец просто спросил он.

— Не до конца, — призналась я. — Есть варианты. Например, что ты со своей уникальной подготовкой и заштампованной психикой водишь нас за нос с целью вывернуться и на этот раз и снова вернуться к хозяину.

— Точно, — кивнул он, — Есть такой вариант, но он в данном случае не имеет ничего общего с действительностью. Правильно то, что вы говорили до этого. Вы ребят не наказывайте, ладно? Они, действительно, как лучше хотели. А то, что не вышло, не их вина. Мои принципы не позволяют мне и дальше занимать ваше время. Сдайте меня инспекторам. Может, вы мне и верите, но я себе — нет. Пусть меня проверят и сами решают — домой или в Пиркфордскую мясорубку. На переделку психики я всё равно не соглашусь.

— Бывала я в Мясорубке, — задумчиво проговорила я, вспоминая тёмные опасные улицы Мегаполиса. — Нечего тебе там делать. Ты уж мне поверь. Кстати, у нас есть возможность провести психологическое тестирование по программе Звёздной инспекции. Можем сделать. Аппаратура есть. Только, предупреждаю, её обмануть не удастся. Наберёшься смелости — сразу расставим все точки над «i».

Он внимательно смотрел на меня.

— Я знаю про эту аппаратуру. Установка «Сфинкс». В школе проходили. И знаю, что мне её не обмануть. Да я бы и обманывать не стал. Дело в другом. А если она покажет не то, на что вы надеетесь по доброте душевной?

— Поглядим, насколько велики будут отклонения. Нельзя ли их устранить без переделки психики. Хотя, — я оценивающе посмотрела на него, — думаю, что ничего страшного эта машина не покажет.

— Почему?

— Потом скажу. Пока думай.

— А чего думать? Я согласен.

— Хорошо, — я встала. — Тогда ложись спать. Сам знаешь, процедура не из приятных, силы понадобятся, как и ясный рассудок. С утра — к Джулиану на обычные процедуры. А потом — к Дакосте. Со «Сфинксом» он неплохо управляется, хоть и не практикующий психолог.

— Спокойной ночи, Дарья Ивановна, — он вытянулся на кровати.

— Спокойной ночи, Кирилл, — ответила я, с удовлетворением заметив, что краски вернулись на его лицо.

Следующий день прошёл без происшествий. Мы продолжали свободный поиск, хотя и у меня теперь появилось чувство бездарно растрачиваемого времени. Мысль о пропавшем лайнере, его экипаже и пассажирах прочно засела у меня в голове. Он пропал он не в нашем районе, и искали его другие. И хотя не было никаких гарантий, что мы можем его найти, сама вероятность этого не давала мне покоя.