Крестовый поход в лабиринт

Клавдия Осипова, хорошо владеющая испанским, сразу обратила внимание на сироту примерно пяти лет от роду. Девочка мгновенно съеживалась от страха, как только к ней обращались. Долгое время считали, что она не умеет говорить, но Маноло заговорила, причем сразу на русском языке и, как выяснилось, благодаря Альке Осипову. Он так и остался ее покровителем до последнего дня своей жизни. А тогда был единственным, хоть и маленьким мужчиной в семье. Его отец – Осипов Владимир Михайлович погиб на фронте в 42-м, когда Альке исполнилось двенадцать лет, а его младшей сестренке Томуське – всего годик.

Когда спустя более полувека Испания вспомнит о своих детях, попавших из огня одной войны в полымя еще более страшной, поиски их активизировались. Бывшим маленьким беженцам не только предоставили право вернуться на родину и получить гражданство, но и назначили государственную пенсию. Тот, кто хотел, вернулся. Маноло не хотела. Даже несмотря на то, что к тому времени отыскался ее родной брат Альверо Франсиско Суарес Гомес.

Я не выдержала и, смущаясь, попросила Тамару Владимировну не упоминать материнских фамилий – уж очень трудно ориентироваться. Она понимающе улыбнулась и продолжила свой рассказ.

Томуська укатила с Альверо в Испанию. С первой же минуты его появления у Осиповых девушка решила, что поедет с ним хоть на край света. Лишь бы позвал. Но при этом постоянно пыталась спрятаться за маской равнодушия – и от своих чувств, и от восхищенных взглядов испанского не кровного родственника. Да так ловко, что даже для матери ее согласие принять предложение Альверо стать его женой стало полной неожиданностью. Бедная Клавдия Ивановна была уверена – дочь по непонятной причине терпеть не может испанца. Томуська и не собиралась это отрицать. Более того, свое желание немедленно выскочить замуж за Альверо мотивировала непреодолимым стремлением отравить прекрасному испанцу жизнь.

Нельзя сказать, что она ни разу не пожалела о «скоропалительности» своего решения. Были жуткие минуты ностальгии, особенно в первые годы жизни в Овьедо. Ничего, привыкла. Да так, что теперь от второй родины не оторвать. Даже после смерти мужа у Томуськи осталось то, что никак не отнимешь: главный смысл ее жизни – сын, а также могила мужа, места, где они любили бывать вместе, полный прекрасных воспоминаний дом…

Неожиданно кто-то над нами хлюпнул носом. Рассказ Тамары Владимировны прервался, и мы воззрились на Наташку, давно ставшую наравне со мной внимательной слушательницей. Иначе с чего бы так жалостно всхипывать?

– А ваш сын с вами не приехал? – продолжая таращиться на подругу, спросила я. При этом ни о чем плохом не думала.

Холодный ужас мгновенно расползся по всему моему телу, а вот голове стало жарко, когда Тамара Владимировна спокойно ответила:

– Володя тоже прилетел в Москву. Никак не могу до него дозвониться. Надеялась, что встретимся в аэропорту, но… К сожалению, не получилось. Думаю, у него есть ключи от квартиры Маноло. Хотя не исключено, что он остановился в гостинице… Не уверена, что поминать Маноло будут именно в ее квартире, но после поминок Володя, скорее всего, поедет на ночь туда. Все так быстро и неожиданно случилось… – Женщина глубоко вздохнула, подняла голову и крепко зажмурилась. Из глаз выкатились две большие слезинки. – Мы постоянно перезванивались с Маноло, – сказала она дрожащим голосом. – Маноло была в хорошей форме. До чего же хрупкая скорлупка у жизни…

Мы с Наташкой переглянулись. Тамара Владимировна и представить себе не могла, насколько она права. Очередная трагедия, еще более страшная, ждала женщину. Долгожданный племянник Маноло и сын Тамары Владимировны… В серой с голубым куртке… Скрюченное тело в доме Сафонтьевых… Нет! Мы не сможем быть вестниками трагедии. Не хватит душевных сил…

– Скорее всего, душеприказчик не передавал ключи от своей квартиры вашему сыну, – затараторила я. – Если, конечно, у него не имелось запасных. Чуть раньше сама Маноло вручила свои ключи Наташе. А в понедельник мы опоздали. Вещи, которые она просила нас привезти, в понедельник уже не понадобились. Они у господина Аль…брехта.

Мне казалось, что я не говорю, а просто через силу роняю слова. Падая, они беспомощно застывают на серых, равнодушных плитках пола.

– Да! – с энтузиазмом откликнулась Наташка, делая вид, что не видит и не чувствует моей ноги, на которую многозначительно наступила, но я тут же скинула с себя этот гнет. Стрельнув в мою сторону короткометражным взглядом, она оживленно залопотала: – И мы, Тамара Владимировна, с вами сейчас в эту квартиру не поедем. Ключи у меня дома. Видите ли, распоряжений на этот счет Маноло не оставила. Поймите нас правильно, нам надо посоветоваться с ее душеприказчиком, вдруг на эти ключи найдутся еще претенденты? Какой-нибудь внук, например. Или внучка.

Тамара Владимировна неожиданно разволновалась:

– А как близко вы знакомы с господином Ковачем?