Крестовый поход восвояси

– Не стоило называть судьбу злодейкой, – прижимаясь к стене, чтобы не попасть под кровавый дождь, медленно произнес Лис. – Она обижается.

Я ошарашено глядел вверх на искаженное смертельной мукой и ненавистью лицо Ропши.

– Слушай, – я подавил комок, подкативший к горлу, – это как?! Как ты до этого додумался?

– Не знаю, – признался Лис. – Наитие какое-то. Меня другое занимает. Что скажет поутру фон Нагель, увидев такое прибавление в благородном семействе. – Мой друг замолчал, настороженно прислушиваясь. – Тихо, – бросил он наконец, – похоже, у нас еще гости.

В коридоре уже ясно слышались чьи-то шаги.

– Вероятно, монах принес нам очередную порцию помоев, – предположил я. – Хотя нет, шаг слишком энергичный.

Лис поудобнее перехватил кинжал, готовясь к очередным дискуссиям.

– Господа рыцари, – отчего-то шепотом произнес новый визитер, – это я, фон Нагель. – Тевтонский прецептор наклонился над бездыханным телом. – Не волнуйтесь, я видел, как это было. Собаке – собачья смерть! Я не все понял из того, что он говорил, но многое мне теперь стало ясно. Император узнает об этом сейчас же. Вот только уберу отсюда труп. Незачем ему тут оставаться.

– Откуда ты здесь, Ульрих? – не имея сил скрыть радость, спросил я.

– Ко мне прибежал Ансельм. Парень твердил, что Ропша не тот, за кого себя выдает, что он вовсе не болен и сейчас намеревается убить вас. – Тевтонец мощным рывком взвалил тело мертвого повольника на плечи. – Да, вот еще, не ждите его, он под замком. Стражу у дверей я тоже поменял. Не пытайтесь бежать. Уповайте на милость Господню, я же сделаю все, чтобы помочь вам выбраться отсюда. А пока прощайте! – При этих словах фон Нагель повернулся и, склоняясь под тяжелой ношей, направился к выходу.

– Немец, – глубокомысленно изрек Лис, слушая удаляющиеся шаги нашего боевого товарища. – Типичный немец. Тотемный зверь его – рейсовый автобус. Хорошо, если пассажиров устраивает его расписание и места остановок, а нет, ему нет до этого дела. Прет себе, как будто так и надо. Хорошо, будем уповать на милость Господню, вернее, на ее наличествующую часть: у нас еще осталось мясо и вино.

* * *

Монах, разносящий жидкость для смазывания решеток, в эту ночь так и не появился. Зато утром в наше более чем скромное обиталище заявился здоровенный детина, одоспешенный словно в бой, и уже знакомый монастырский кузнец. В коридоре нас поджидали еще два десятка таких же крепышей при копьях, щитах и кольчугах.

– «Ну что», – произнес я, оглядывая ряды нашей новой свиты, – «нападать будем?»

– «Нет, пожалуй. Невинноубиенных жалко. Особенно учитывая то, что скорее всего ими будем мы».

Погода на воле понемножку стала налаживаться. Сквозь обрывки туч вовсю просвечивалось синее небо, и солнце, не по-осеннему теплое, уже начинало подсушивать грязь и лужи на монастырском дворе. От этого становилось радостно на душе и мрачные мысли, пытавшиеся влезть в голову, находили вход в нее наглухо закрытым.

– «Слушай», – ни с того ни с сего спросил Лис, – «ты не знаешь, что означают эти самые крестообразные заклятия?»

– «Какие?»

– «Ну эти… Ансельм ночью говорил: колдовать не получится, потому что эти самые… крестообразные заклятия».

– «А, это. Не крестообразные, а перекрестные».

– «Один фиг! Шо сия фигура означает?»

– «Представь себе конструкцию из бревен, выверенную до дюйма, до грамма. Бревна поставлены под углом друг к другу, но все они у тебя над головой. Стоит мухе сесть на одно из них, как они рухнут вниз и сделают из тебя лепешку. Так вот, в нашей темнице подобное сооружение из заклинаний, имеющих, как бы это выразиться, пробелы, и если ты начнешь читать новое заклинание, то непременно заполнишь один или несколько таких вот пробелов. Со всеми вытекающими последствиями».

– «М-да, как все запущено», – вздохнул Лис. – «Как ты думаешь, а в зале суда этих магических бревен нет? Может, там попробовать колдануть?»

– «Лис, ты явно засиделся под землей. Что ты собираешься делать? Мы не знаем, как талисман себя поведет в следующую минуту. К тому же ты, вероятно, забыл, что сегодня в зале будет императорский маг. Соображаешь, какой это уровень? Хочешь посоревноваться с ним в высоком искусстве?»

– «Н-да, пожалуй, ты прав. А красиво было бы там молниями пошвыряться. Вот бы душу отвел!»

Придворный маг не заболел. Осенняя сырость не скрутила его в ревматическом приступе, не вызвала насморка и прочих возможных недомоганий. Этот образцово-показательный старец-чудодей в колпаке, халате с месяцами и звездами, с длинной седой бородой и явно волшебным посохом казался сошедшим со страниц детских сказок. Но учитывая, что сказки сочинялись как раз в эти времена, к нему стоило относиться с возможным почтением. Во избежание нежелательных превращений.