Крестовый поход восвояси

Крепость Альштадт пока еще тяжело было назвать крепостью. Построенная, очевидно, на месте старого славянского городища, она уже вздымала ввысь первые башни, но куртины между ними еще лишь возводились, и сотни рабочих, суетящихся на лесах, радостными криками приветствовали возвращение в гавань очередного корабля. Крепость, которая должна была стать одним из центров тевтонского рыцарства, еще только возводилась, еще не просох раствор, соединяющий тяжеленные каменные блоки, но над въездными воротами, через которые мы попали в Альштадт, уже красовался герб с червленой короной в серебре и серебряным лапчатым крестом в червлени.

Герман фон Зальца, по всей видимости, извещенный портовым начальством о прибытии невесты принца Людвига со свитой, спешил любезно встретить нас во дворе и проводить в покои гроссмейстерского дома, также отличавшегося явной свежестью постройки.

– Весьма польщен вашим визитом, моя добрая княжна. – Закаленный в схватках, овеянный ветрами дальних странствий воин учтиво накинул на руку край плаща и протянул ее Алене Мстиславишне.

– Благодарю вас, господин магистр. – Юная киевлянка, совсем еще недавно развлекавшаяся разоружением экипажа своего корабля и мелким вымогательством, внезапно преобразилась, становясь вроде бы даже на пару дюймов выше. – Я не забуду вашей доброты. Можете поверить, вы всегда будете видеть во мне верную союзницу и послушную ученицу.

Лицо ветерана крестовых походов едва заметно покраснело от скрываемого удовольствия.

– Всегда к вашим услугам, моя госпожа.

– Растут дети, – чуть слышно прошептал гарцевавший рядом со мной Лис. – Если так дело пойдет, у Священной Римской империи вскоре будет весьма дельная императрица.

– Принц Людвиг – младший сын, – напомнил я. – И он не является престолонаследником.

– Пока не является, – глядя, как почтительно смотрит на Мстиславишну один из лучших рыцарей и первый дипломат Европы, констатировал Лис.

– Пожалуйте в мой дом, господа. – Фон Зальца сделал жест рукой, приглашая меня, Лиса и Ропшу быть его гостями. – Можете мне довериться, я прослежу, чтобы ваши люди были устроены, накормлены и не ведали ни в чем нужды.

– Вот где жить надо, – притворно вздохнул Лис. – «И не знали ни в чем нужды»: не слова – музыка!

Гроссмейстер ордена Девы Марии Тевтонской не обманул. Нам были предоставлены все возможные удобства, а вечером собравшихся под его гостеприимным кровом ожидал пир столь обильный, что невольно казалось, будто в Альштадте загодя готовились к торжественному приему знатной гостьи. Впрочем, и сам Герман фон Зальца, и присутствовавшие на пиру чины орденского капитула ко всем выставленным на столах гастрономическим изыскам относились более чем умеренно. Они скорее делали вид, что едят, чем на самом деле вкушали поставленные перед ними яства.

– Чего это они? – косясь на рыцарей, поинтересовался у меня Ропша.

– Обет умеренности в еде и питье, – так же негромко отвечал ему я. – Остатками от трапезы двух братьев необходимо досыта накормить нищего.

– Хитро, – крякнул Ропша. – А я-то смотрю, что это у господ рыцарей всегда такой взгляд голодный. А они, оказывается, жрут в полрта. Нищих кормят… Хитро.

После ужина, когда утомленные волнениями последних дней и разомлевшие от обильной еды и питья гости отправились в назначенные для них опочивальни, фон Зальца прислал оруженосца с известием, что желает говорить со мной. Оставив Лиса и Хвата в карауле, я направился за молодым воином, несшим факел, в апартаменты князя «воинствующей церкви». Отрапортовав о моем появлении, оруженосец тихо удалился, оставляя меня один на один с могущественным владыкой этих мест.

– Проходите. – Герман фон Зальца указал мне на простой стул, стоящий в глубине его кабинета, освещенного всего тремя факелами. – Садитесь, Воледар Ингварович. Впрочем, судя по гербу, который красуется на вашем щите, вас, господин воевода, можно также именовать Вальтером фон Ингварингеном. А еще точнее, на датский манер, Вальдаром Ингварсеном.

– Да, – я склонил голову, – я действительно Вальдар Ингварсен, и все названные вами имена также принадлежат мне.

Фон Зальца выслушал эти слова в полном молчании, не спуская с меня пристального взгляда своих светло-серых со стальным отливом глаз, то ли изучая черты лица стоявшего перед ним человека, то ли выслеживая, не дрогнет ли какой мускул, вскрывая неведомый коварный замысел. Методы весьма действенные, но не в нашем случае. Стараниями институтских наставников мы, не моргнув глазом, могли уверить Папу Римского, что прибыли к нему с прямым поручением от святого Петра, да еще осведомиться, не знает ли он хорошего мастера, способного изготовить запасные ключи от Царствия Божия.

– Не буду кривить душой, я весьма удивлен вашему появлению здесь.

– Отчего же? – простодушно поинтересовался я.