Лис был, несомненно, прав: вожак, растерявший дружину, мог претендовать не более чем на место рядового ратника под чьим-нибудь чужим стягом. Не слишком удобная позиция для добычи стратегической информации.
Я слегка поморщился. Манера Лиса изъясняться в выражениях, не входящих в основную часть толкового словаря, временами доводила меня до судорог.
Лавка Хельмута Штолля встретила меня суматошным движением.
— Чего изволит славный витязь? — поспешил ко мне один из расторопных приказчиков, по достоинству оценив пурпурный плащ и золотую фибулу с яхонтами, скреплявшую его.
— Хозяин в лавке?
Приказчик вновь смерил меня оценивающим взглядом, очевидно, пытаясь понять, достоин ли я того, чтобы из-за моего визита беспокоить достопочтенного купца.
— Он сейчас очень занят, — неуверенно начал он, очевидно, предвидя бурную реакцию на подобный ответ. — Может быть, я смогу вам помочь?
— Пожалуй, — кивнул я. — Ступай к хозяину и сообщи, что его ожидает Вальдар Ингварсон.
На лице приказчика отразилась работа мысли, сравнимая по энергоемкости со строительством тоннеля под Ла-Маншем. По всей видимости, дело, которым был занят его шеф, являлось настолько важным, что исправный служака не осмеливался потревожить его даже на краткий миг.
— О господин Вальдар! — послышалось у меня за спиной. — А я-то думаю, ваш это голос или нет.
Кнут, доверенный слуга именитого торгового гостя Хельмута Штолля, вынырнул из-за моего плеча неслышно, как тень.
— Хозяин предупредил, что вы должны прийти. — Он указал рукой на дверь, ведущую из лавки в личные покои купца. — Пойдемте, я провожу вас. А ты, — кинул он приказчику, — ступай к покупателям.
Моего предупредительного провожатого я знал без малого год. Он был воплощенное дружелюбие и доброжелательность, всегда усердный и готовый к услугам, вот только манера вечно оказываться за спиной и несколько странная для слуги почтенного торговца привычка таскать в рукаве острый, как шпиговальная игла, стилет вызывали странное ощущение ухабистости его торгового пути.
Мы прошли по темному коридору, ориентируясь почти на ощупь, и вышли во внутренний двор, где находился скрытый за дубовым частоколом высокий купеческий терем.
— Подождите чуть-чуть, я сейчас. — Кнут остановил меня возле резного крыльца. — Только доложу.
Его не было минут пять, потом он вновь появился, приглашая меня подняться в хоромы.
— Ну что, я, пожалуй, пойду, — донеслось из-за неплотно прикрытой двери. — Ни к чему, чтобы нас видели вместе.
— Не беспокойтесь, это верный человек. Я за него ручаюсь.
Кому принадлежал первый голос, я не знал, но готов был поклясться, что его собеседником был мой давний знакомец Хельмут Штолль.
— К тому же он весьма славный воин. Думаю, такой вам придется кстати. В прошлом году я собственными глазами видел, как он сразил трех разбойников, напавших на наш лагерь. На них был полный доспех, а этот молодец успел лишь выхватить меч да обмотать руку плащом. И что вы думаете, Кнут еще трубил в сигнальный рог, а негодяи уже валялись на земле, плавая в собственной крови.
— Хорошо, хорошо, — перебил его неизвестный, — пусть приходит завтра на площадь. Посмотрим, чего он стоит. А здесь мне с ним говорить не о чем, да и незачем, — нетерпеливо пророкотал незнакомый голос.
— Наверное, вы правы, — отозвался Штолль. — Кнут, проводи господина через тайный ход. Да так, чтобы ни одна живая душа не видела.
Выждав еще немного, я постучал.
— Да, входи! — донеслось из-за двери.