Крестовый поход восвояси

— Фигня какая-то получается, — жаловался вечером мой друг, когда я наконец-то возвращался из императорской ставки, — если рейки делать толстые, конструкция получается слишком тяжелой. Пробую делать тоньше — ломаются под грузом. Сюда бы трубчатый металлический каркас, да где ж его взять? Как ни бьюсь, полтораста килограммов — это потолок. Честно говоря, не знаю даже, что дальше предпринимать. Все, кажется, испробовал, результат один: нас с тобой вместе дракон не поднимет. — Он прикладывался к одной из приносимых от государя бутылок драгоценного «нектара», присланного его величеству султаном, неизменно кривился, на чем свет стоит ругая эти местные сиропы и заявляя, «шо без бураков делов не будет».

Чем больше поглощал он обманчиво легкое султанское зелье, тем ярче и пространнее становились его разговоры о том, что все здесь «беспонтовое», что его «вконец задолбала эта хреновая экзотика», что пора «вертатыся до ридной хаты». Потом он начинал петь песни, читать стихи, причем постоянно требуя признать, что ничего подобного никакие соседние цивилизации создать просто не могли потому, что не могли никогда.

— Нет, ну ты послушай, — горячился он. — Ведь каково же сказано: «Там королевич мимоходом — мимоходом, ясно! — пленяет грозного царя». Он грозный там царь, а ему по фиг дым, с понтом под зонтом. А дальше вот: «Там в облаках перед народом через леса, через моря колдун несет богатыря».

— Точно. — Я хлопнул ладонью по столу, собранному Лисом из останков очередного рукокрылого аппарата.

— Ага, и тебя проняло! — Венедин погрозил указательным пальцем неведомо кому. — Потому как это классика, а тут фуфло.

— Так мы и сделаем! — не слушая друга, радостно выпалил я.

— Как это — так? Кто это — мы? Ты о чем? — Глаза Лиса начали принимать осмысленное выражение.

— Колдун несет богатыря. Полетите вы с Ансельмом. Как раз по дороге изобразите жуткий бой Руслана с головой.

— У тебя у самого бой с головой. Причем ты, похоже, побеждаешь. Ты шо же это думаешь, я тебя здесь одного оставлю? А то я твой почерк не знаю! Тебя ж без меня враз к смертной казни приговорят.

— Не надо меня оставлять, я тоже домой хочу. Сделаем все просто и без лишнего шума. Вы с Ансельмом летите к могиле Синедриона, распугиваете карезминов, а я привожу коней, не оставлять же их здесь на добрую память. Затем можно устроить последнюю гастроль с летающими по воздуху камнями, молниями, прочей показухой в таком же роде. Потом дракон исчезает, а Ансельм остается. Причем, заметь, не просто в качестве способного ученика знаменитого венедского мага, а победителя ужасающего дракона и, понятное дело, защитника союзных императору карезминов.

Лис посмотрел на меня с показным удивлением.

— А шо, ничего. Еще, конечно, не «о великий», но уже где-то так «о грандиозный». Ну шо, прямо сейчас и ломанемся?

— Слушай, — вздохнул я. — Завтра уже должны отцов Церкви на волю выпускать. А кроме того, я слышал во дворце, что если все нормально, то как раз завтра и свадьба Алены с Людвигом. Может, чуток задержимся? Опять же, какой смысл ночью лететь, чего доброго, с курса собьемся. Да и в потемках Черный дракон смотрится не так эффектно.

— Не, ну кому шо, а курци просо. Все бы тебе на свадьбах нажираться! В конце концов не тебя женят! — возмутился Лис, видимо, пропуская мимо ушей остальные мои доводы. — В конторе-то, поди, заждались! Мы уже год лишку здесь носимся.

— Учитывая темпоральные искривления Болховитинова-Роджерса, что-то около трех месяцев, — поправил я. — И то, если мы в красном секторе спирали Литмана.

— Ну ладно, Бог с тобой, — сжалился Венедин. — Будем считать это твоим последним желанием. Но учти, если эти «папы» и «мамы» завтра выползут из церкви и начнут тереть по ушам, что им еще нужно посовещаться в комиссиях, мы плюем на все с самой высокой здешней колокольни и наконец-таки делаем всем ручкой. Потому как прежде, чем они в третьем чтении утвердят текст своей капитуляции, рак на горе свистнет.

Я молча кивнул, надеясь на лучшее.

* * *

Утро следующего дня в Иерусалиме ожидали так, как, вероятно, не ожидали ни одно другое за всю его тысячелетнюю историю. Еще с ночи к воротам цитадели тянулись толпы зевак, надеющихся краем глаза увидеть предстоящее зрелище и услышать хоть единое слово из того, что должно было быть сказано нынче затворниками храма.

Мне с великим трудом удалось пробиться к воротам сквозь окружавшую недостроенную цитадель толпу. Провожаемый завистливыми взглядами, я предъявил охране пропуск с императорской печатью и был пропущен внутрь крепостных стен, где в узких улочках, оттесняемая многочисленной стражей, жалась к стенам кучка избранных, тех, кому в заветный час было позволено находиться близ императорской ложи. Караульный начальник, знавший меня в лицо, молча кивнул, указывая на узкий проход меж молчаливых шеренг копейщиков.

— Император уже прибыл?

— Да, совсем недавно. Вы еще ничего не пропустили.