Крестраж # 1

— Хедвиг, красавица, тебе предстоит очень долгий перелёт, — говорил я поглаживая нежные и тонкие перья на горле своего фамильяра. — Охотиться можешь свободно, но очень постарайся донести послание до адресата. Не попадись! Поэтому передвигайся только ночью и не сильно усердствуя. Я знаю, что ты обязательно выполнишь все мои приказы, но не спеши и хорошо продумай, как доставить послание. Не торопись! Я не очень хорошо представляю, как это работает, но приказываю: Донеси это письмо на территорию логова «Хэй яо–ху». Лети!

Моя сова посмотрела на меня огромными мудрыми глазами и даже не клюнула, а ласково толкнула клювом: мол, не дрейфь, хозяин, всё будет в лучшем виде. А затем мягко оттолкнулась от насеста и бесшумно взмахнув крыльями, скользнула в ночь.

Я провожал взглядом выделяющееся на фоне таращащего в небо тёмными ветками Запретного Леса белое пятно своего фамильяра со смешанными чувствами. Слишком уж я переживал за это беззаветно преданное мне существо. Сложно там всё… в отношениях хозяин–питомец. Моя Хедвиг была только моя, и объяснить это другими словами очень сложно. Может быть, по–другому у всех остальных, но я очень сильно был привязан к своей сове.

Например, у Сириуса тоже появился свой почтовый фамильяр, и это был ядовито–зелёного цвета попугай, который исправно таскал мне письма аж из Испании. Не то, чтобы это было какой–то редкостью и экзотикой, таких питомцев и у студентов Хогвартса хватало. Но то, что этот зеленый выглядел не очень ухоженно и счастливо, много говорило о его хозяине. Такое ощущение складывалось, что это я его хозяин, а не Блэк, так был счастлив и доволен попугай, когда прилетал ко мне. Со скуки, наверное, и ради прикола, я его учил различным фразам, и теперь, он знал: «Пиастры!!!», «Карамба!!!» и звучащее странно для уха европейца — «V ochered', sukiny' deti, v ochered'!!!». Между прочим, Хедвиг, глядя на все эти занятия с попугаем, жутко меня ревновала.

— Главное, долети обратно! — прошептал я вслед Хедвиг.

Если эти лисы–оборотни обидят моего фамильяра, то я персонально наведаюсь в Китай и такой клан кицуне уйдёт в историю. Я ЗНАЮ, как охотиться на подобных созданий и убивать их. Ничего им не поможет! А залётный псих–европеец будет в Китае только «в тему» для уничтожения не очень дружелюбных существ.

* * *

Сейчас мы неторопливо гуляли по галерее нашего факультетского этажа и вполголоса продолжали обсуждать вчерашний разговор о метаморфизме и его потенциальных возможностях.

— А ещё можно отрываться от преследования, — продолжал объяснять я. — Зашла за угол блондинка, а те, кто гонятся, пробегают мимо негритянки. Только до того момента, когда получится менять телосложение или даже пол, ещё далеко.

— Какие–то у тебя невесёлые все варианты использования, Гарри. Такое ощущение, что ты только для сражений эту способность рассматриваешь, — грустно сказала Гермиона, — или для криминальных вещей.

— Да? А ты предложи свой — мирный вариант, и полезный для окружающих, — парировал я. — Мог бы, конечно, многое сказать, но, как говорится: не мы такие — жизнь такая. Кстати, ещё раз повторяю, никто не должен знать об этих наших способностях.

— Гарри! Я и так всё понимаю, это как козырь — неожиданная и неприятная для врагов и только твоя способность. Если станет известно о таком, то это уже будут учитывать.

— Эх–х–х! — вздохнул я. — Вот если бы ещё книги с инструкциями где–нибудь раздобыть с описанием метаморфизма и механизма его развития. Я точно знаю, что в библиотеке Хогвартса таких нет, то есть, возможно, и есть в виде чьих–то мемуаров и жизнеописаний, но вот специализированных учебников и наставлений точно нет. А искать это замучаешься. Там тонны макулатуры перебрать нужно. Я через крёстного попробовал связаться с Нимфадорой Тонкс, чтобы попросить всю информацию, что ей известна, но ответа ждать ещё неделю.

— Ты знаешь, мне что–то подобное попадалось, ещё на первом курсе. Я тогда информацию по анимагам искала, и мадам Пинс мне показала целый стеллаж с мемуарами знаменитых анимагов и там… — она с напряжением нахмурила лоб, — вроде был, такой маг — «Хор–Пересмешник» и он упоминался как метаморф: …«и был он подобен воде, и менял обличия по разумению своему то в зверя лесного, то в хожалого люда, и был то не чаровником абы ведьмаком, но волшебником сильным и воином знатным»… «Исход семьи Шомма в земли друидов» — очень старая книга на очень архаичном английском. Я не смогла многое там понять, язык сильно изменился за это время, но там были описания его похождений и то, как он преображался.

Вот это у неё память! У меня, правда, сейчас не хуже, но тогда ведь Гермиона и не изучала окклюменцию. Запомнить нелепо звучащую цитату и восстановить её по памяти! Аж завидно! Я в очередной раз залюбовался задумчивой девушкой.

— Я тебя сейчас поцелую, — очень угрожающе сказал я и надвинулся на Гермиону.