Крестраж # 1

— Добрый вечер, мадам Помфри, профессор Флитвик, — настороженно поприветствовал я их обоих.

— Не такой уж он и добрый, Гарри, — вздохнула медичка и обратилась ко мне: — Прошу за мной. Филиус, побудь здесь.

— Поппи, ты уверена? — воскликнул коротышка–полугоблин.

— Хуже не будет, Филиус. Мистер Поттер… в некотором роде специалист и будь уверен, он, возможно, сможет помочь, — отрезала она.

Что–то я совсем запутался. Кому это я смогу помочь и в чём меня подозревает Помфри, как специалиста? Нет, так–то я во многих вещах разбираюсь, но вот о таком мало кто знает. Я прошел, за поманившей меня мадам Помфри на женскую половину Больничного крыла и наконец увидел причину сегодняшнего переполоха.

На кровати спала очень красивая девушка, сейчас мёртвенно бледная с на глазах затягивающейся ссадиной на левой скуле. Понятно. «Эпискей» так действует, но не очень понятно зачем я сейчас здесь. Видимо, это не единственное её повреждение. Эту девушку я прекрасно знал и даже был с ней знаком, но так, шапочно. Больше всего я знал о ней из слухов и сплетен ходивших по школе. Саманта Хаузер — полукровка, семнадцатилетняя красавица–блондинка, сероглазая и стройная, учится на шестом курсе Рейвенкло. Очень знаменита и популярна среди мужского населения замка и в Хогвартсе имеет прозвище «Недотрога». Она ведь действительно недотрога. Самая скромная и тихая девчонка среди всех, известных мне студенток и её, я чаще всего видел в библиотеке. Кстати, она очень сильно приятельствует с Гермионой, практически с нашего первого курса и с удовольствием подсказывает нужные книги и консультирует мою подругу. Что же всё–таки произошло, раз меня выдернули? Я вытащил палочку, но спохватившись обернулся к мадам Помфри:

— Вы позволите? — жестом показав намерения спросил я.

— Действуйте… мистер Поттер, — с заминкой разрешила она.

Диагностика показала… много чего она показала…

— Vot ved' der'mo! — ругнулся в полголоса я.

— Что, простите? — не поняла Помфри.

— Не обращайте внимание, мадам Помфри. И это Вы меня простите, это я ругаюсь, немного, — повинился я.

— Что скажете… коллега? — напряжённо спросила Помфри рассматривая увеличенную печать «Лимба», больших чар диагностики.

— Вы наверное и так всё знаете, мадам, — вздохнул я и продолжил выкладывать свой диагноз: — Пациент — м–м–м… девушка, семнадцать лет, progressio magika гармоничное по градации Мунго–Ильма в пределах единицы и двух десятых коэффициента, чуть больше стандарта и незначительно. Стихиальная составляющая энергетики — aquas luceat, то есть вода и свет. Как видно сейчас, физические повреждения минимальны и являются травмой полученной при падении, следы сторонней ауры на них отсутствуют. В данный момент в организме присутствуют зелья «Сна без сновидений» и «Отвар Риволли».

Жалко–то как девчонку! После непродолжительной паузы я не очень уверенно начал высказывать и свои догадки по диагнозу:

— Более тридцати процентов маносистемы поражено проклятием, очень похожим на чьё–то фамильное и специализированное. В основе, несомненно, проклятие «Наказание Ночи» из арабской школы с элементами Магии Крови — схожие симптомы и процесс распространения. Кто проклинал, выяснить будет очень трудно, тут даже пол не определить, так как за собой этот малефик потёр все следы, сжигая свою кровь. Перемещать и транспортировать пациента нежелательно и я бы даже запретил. Что вы хотите от меня, мадам Помфри? У неё почти нет шансов на излечение и скорее всего ей и в Мунго не помогут, — раздражённо сказал я.

— Почти нет… шансов… — пристально глядя на меня повторила она мою оговорку. — Вы, мистер Поттер… её единственный шанс. Я правильно понимаю?

Я смотрел в глаза нашего колдомедика и меня прямо злость распирала. «Да! Я могу спасти её! Да! Могу! Но вы же от меня потом не отстанете, мадам Помфри! А спасать всех я не нанимался! Я не могу спасти всех! Яд! Мордредов яд василиска — небесконечен! А если мне нужно будет вылечить Гермиону?! Если в будущем мне понадобится вытащить кого–то из своих детей или близких?! И не хватит именно вот этой вот дозы, которую мне придётся применить сейчас?! Потому что я не могу иначе!!! И вы, мадам Помфри, об этом прекрасно знаете!»