Крестраж # 1

И вот это всё лежало плотно уложенным в моём «Сундуке Флинта» и места там было уже не очень много. Оставалось скомпоновать магическую аптечку, а финансы были на исходе. Тридцать два галеона с мелочью это — «ниачём». Можно, конечно, провернуть ещё раз фокус с личным листом колдомедика, но у Помфри таких уже не было, а через хогвартский лист заказ ждать три дня, помимо оплаты из своего кармана. Вот что мне мешало заранее об этом подумать? Заказать готовое дорого, пришлось заняться зельеварением, и бедняга Хедвиг замучилась летать по моим заказам за компонентами зелий. В основном я варил «Рябиновый отвар» и «Очищающее», но сподобился и на зелье от фурункулов. Оно и от прыщей помогает, недаром же его все на первом курсе начинают варить. С моим гормональным штормом от зелий, мне им придётся литрами мазаться. Для варки снадобий я приспособил комнатку, бывшую когда–то складом для постельного белья студентов нашего факультета и находящуюся метрах в тридцати от портрета «Полной Дамы». Чтобы попасть внутрь, мне пришлось варварски, под мантией–невидимкой и при помощи заклинания разложения, сломать слишком много о себе возомнившую дверь, пытавшуюся меня грубо послать в пеший эротический маршрут. Будет меня ещё всякая деревяшка тут стращать! Эти анимированныё дверные проёмы достали меня ещё по старой памяти. Поклонись им, понимаешь, поунижайся! Может, ещё и задницу подставить? Запомните вы меня, суки! Репаро мне в помощь, и я тебя ещё неоднократно сделаю образцовой и послушной дверкой.

* * *

Неожиданно у меня появился помощник, точнее, помощница — Гермиона. Не знаю, как; не знаю, зачем — но она вычислила, что я не ночую в своей спальне, и принялась меня разыскивать — нашла на раз–два. Вот и просвещай слишком умных о домовиках и их свойствах. Позвала Тампи и попросила перенести ко мне. От незапланированного по времени хлопка появления домовушки я чуть не запорол «Рябиновый отвар», который готовил, засыпав в него слишком много давленых ягод. На удивлённо вытаравщуюся на меня девчонку и смущенную Тампи я обрушил шквал превентивных претензий:

— А если бы я был в душе или «комнате раздумий» в это время? Или вообще! Ритуал принесения в жертву младенцев совершал? Вы что, специально хотите мне помешать?

В конце концов мне пришлось объяснять, что я ничем противозаконным не занимаюсь, а просто варю нужные мне для лечения зелья, а потому как за процессом стоит постоянно приглядывать, то и ночую здесь же.

— Гарри, ведь тебе никогда не нравилось зельеварение и ты, если честно, отвратительный зельевар. А тут Рябиновый отвар, который варят на пятом курсе и ещё что–то, вон, охлаждается, — она растерянно мотнула головой на подоконник, на котором действительно стояла батарея опалесцирующих нежно–голубоватым светом прозрачных бутылочек.

— Это «Очищающее», — ответил я, меланхолично помешивая серебряной ложкой мутно–красную бурду, которая уже начала приобретать прозрачность. — Зелье вывода токсинов после применения «тяжёлых» зелий или отравлениях. Изучается на четвёртом курсе.

— Но… Но ведь ты опять не скажешь… Да? — как–то обречённо спросила Гермиона.

— Верно, — спокойно сказал я.

Три помешивания по часовой и одно против. Дальше ещё нужно нарезать ложного горошка, обязательно ровно посреди стручка, а до этого добавить листьев папоротника.

— Но почему? — вскинулась она. — Мы ведь… ещё друзья?

— Друзья? — я резко повернулся к девчонке. — Вот потому что мы друзья, Гермиона! И то, что я могу… рассказать, может повредить моим друзьям.

Я отвернулся и приготовился закинуть в получившийся раствор листьев папоротника. Что сказать и как объясниться, не имею ни малейшего понятия. Ведь наверняка будет нудить и доставать с расспросами. Любопытная и пытливая девушка, что, впрочем, не порок какой, просто возраст даёт о себе знать таким вот образом. Не знает ещё сентенции о многих знаниях и печали, из них происходящих.

— Подвинься, — пробурчали сердитым голосом и толкнули меня в бок. — Опять влип в какую–то историю и молчит. Говори, что с ингредиентами дальше нужно делать?

Что это сейчас было?

* * *

Оказывается, с ней можно поговорить. Нет, не просто поболтать ни о чём, а порассуждать на пространные темы, как не совсем с взрослым человеком, но тем не менее, очень грамотным. У Гермионы имелось множество своих мнений по различным вопросам, которые прямо фонили заштампованностью книжных определений. И только это мне в ней не нравилось. Не было критичного взгляда на где–то прочитанные истины, которые в её интерпретации слышались незыблемыми скрижалями, этакими неоспоримыми откровениями свыше. Ей бы с трибуны, политиком вещать! Вот где успех бы был.