Крестраж # 1

— Т-тебе с–зап–пре-щено к–кол–д-довать на к-каникулах, — с белыми от шока глазами и заикаясь, проблеял всё ещё трясущийся толстяк.

— Я не доставал палочку и не колдовал, а каникулы начинаются только завтра, дядя Вернон. — тихо сказал я, смотря в его глаза и мысленно просто вдалбливая в его разум обещание дальнейших неприятностей. Смертельно для него опасных неприятностей.

Дрожащий и опасливо поглядывающий разбитой мордой в зеркало заднего вида Вернон Дурсль завел двигатель и начал выезжать с парковки.

— Нам всем нужно будет обсудить очень много вопросов, мистер Дурсль.

Глава 14 Дом, милый дом

Валить нужно отсюда, как можно быстрее валить. Дождусь Блэка, посмотрю, что к чему, и всё равно уйду, с ним или без него, ещё нужно будет посмотреть, но в любом случае я здесь не останусь. С такими моральными уродами мне не просто не по пути, мне хочется их закопать живьём.

Было очень трудно держать взглядом с помощью легилименции сразу два объекта, и не потому, что это какой–то сложный приём, а потому что всё дело во мне, в моём эмоциональном состоянии. Сложно сдерживать себя и говорить спокойным, ровным голосом при бурлящем внутри желании убивать, появившемся после того, как я не сдерживаясь и грубо вломился в сознание сидящих напротив меня Дурслей. С палочкой вышло бы намного легче и эффективней, но как всегда, обстоятельства играют против меня. Неимоверно чесались руки при помощи магии раз и навсегда решить эту проблему, но тогда придется скрываться всю оставшуюся жизнь, что только добавит мне ещё больше головной боли помимо уже имеющихся трудностей. И ведь даже закладок каких не поставишь для облегчения своего существования — для таких манипуляций нужен магический концентратор и заклинание соответствующее. Где–то в округе есть следящий министерский артефакт для присмотра за незаконным колдовством, может, даже модернизированный или настроенный не только на мою ауру стандартный. Мелкая тварь Добби уже подкузьмил мне с заклинанием левитации прошлым летом и первым из трех официальных предупреждений, поэтому нужно быть крайне осторожным и не колдовать в доме или вблизи него. Три предупреждения — и добро пожаловать на суд, где будут гарантированные для меня неприятности, так как шишку там держит козлобород и его прихлебатели. Ни за что не поверю, что как было описано в книгах, он начнёт теперь меня защищать. Мутная история с пророчеством и такие же мутные планы Дамблдора по отношению ко мне и Ханешь со своим ритуалом, попортившим всё это, наверняка поменяли весь расклад — и что теперь придумает директор, я не могу спрогнозировать. С учётом того, как я жил до сих пор, то ничего хорошего у меня не предвидится и в будущем.

— У нас есть два выхода из сложившейся ситуации, — насколько можно спокойным голосом сказал я. — Я не замечаю вас, вы в свою очередь, не замечаете меня. Или второй вариант, когда дядя ещё раз поднимет на меня руку, я отрезаю ему уши и продаю его каким–нибудь людоедам из Зимбабве. — я перевёл взгляд на смотрящую на меня с ненавистью тётушку Петунью. — Вы ведь знаете и не раз видели, на что способны волшебники?

— Мы… Мы заботились о тебе! Кормили и одевали! Понимаешь ты, ненормальный урод! И это вся твоя благодарность? — прошипела Дурсль.

— Не обманывайте меня и себя, тётя. За что мне вас благодарить? То, что вы называете моим пропитанием и одеждой, постеснялся бы называть таковыми любой бездомный. Вы с четырёх лет пытались сделать из меня образцового садовника и уборщика и заимели себе бесплатного и безответного раба. Вы получаете приличное пособие от государства на моё содержание и кроме того, вам платит немалые деньги известная вам личность, и из всего этого я не видел ни пенса. Ведь Дадлику нужно учиться в самой лучшей школе. Не так ли, Дурсль? — повернул я голову к перемотанной бинтами роже, смотрящей на меня, как кролик на удава. Трусливый урод, как и все садисты. — Ты дал только в этом году на пять тысяч фунтов взяток, чтобы твоего недоумка не выперли из школы, и эти деньги не были твоими.

— Ты не можешь этого знать, и это не твое дело, как мы распоряжаемся всеми деньгами, которые поступают на наш счёт! — начала впадать в истерику сушёная вобла.

— Вы, тётушка, ещё не гниёте под своими любимыми розовыми кустами лишь потому, что я чту память своей мамы и не хочу убивать её единственную сестру. Неужели вы ни разу не видели, как с помощью магии могут влезть в голову? Вы ведь при этом много раз присутствовали, — ровный тон мне давался всё труднее, и руки начало потряхивать от ярости.

— Старик всё равно придёт! И будет всё по прежнему, я ему…

— Вот поэтому, тётя, — я направил на неё палочку, — Мы сейчас поднимемся в вашу спальню и вы мне отдадите ту вещицу, при помощи которой вы вызываете этого старика. Иначе, я боюсь, что не смогу сдержаться от того, чтобы не прикопать вас всех троих уже сегодня.