Кресты у дороги

— Дай мне половину списка, — попросила Дэнс. — Сама займусь.

Юный агент протянул боссу лист бумаги.

— Даю меньшую часть, как любимому начальнику.

Просматривая список и размышляя, как лучше организовать поиски, Дэнс вспомнила слова Джона Боулинга: «В сети мы очень откровенны. Порой даже слишком…».

Пожалуй, следует пробить людей по базам данных Национального центра криминальной информации, программы задержания особо опасных преступников, по незакрытым ордерам на арест и объединенной базе данных дорожной полиции.

Но сначала — «Гугл» в помощь.

Грег Шеффер внимательно посмотрел на перепуганного и перепачканного в крови Джеймса Чилтона.

Псевдоним Эштон он взял, чтобы, не вызывая подозрений, подобраться к блогеру.

Узнав его настоящую фамилию — Шеффер, — Чилтон забил бы тревогу.

А может, и нет. Вряд ли Чилтон помнит всех, чью жизнь разрушил через свой блог.

Подумав так, Шеффер еще больше распалился и, когда Чилтон забормотал: «З-за что?..» — врезал ему еще раз.

Блогер охнул, ударившись головой о спинку кресла. Хорошо. Хорошо, но недостаточно. Эта сволочь должна еще больше бояться!

— Эштон! Что ты затеял?

Подавшись вперед, Шеффер схватил Чилтона за грудки.

— Ты выступишь с заявлением, — прошептал он. — Если я не поверю в твою искренность и раскаяние, тебе не жить. Детям твоим тоже. Я за ними следил и знаю, что скоро они вернутся из лагеря. — Шеффер посмотрел на жену блогера. — Братца твоего я видел. Здоровяк. Но пуля и его возьмет.

— Боже мой, нет! — ахнула Патриция и расплакалась. — Не надо!

— Нет-нет! Семью не трогай! Не надо, прошу тебя… Сделаю все, что скажешь! Только семью не трогай!

Ага, наконец Чилтон по-настоящему испугался.

— Прочитай послание. Искренне. Тогда отпущу твоих. Послушай, Чилтон, твоя семья мне нравится, и я сочувствую ей. Они заслуживают лучшего, а жить приходится с тобой, уродом.

— Все прочитаю, — пообещал блогер. — Только кто ты? При чем здесь я? Ты должен ответить.

Шеффера накрыло волной ярости.

— Должен?! — прорычал он. — Должен, говоришь? Скотина ты высокомерная!

Шеффер ударил блогера кулаком по лицу.

— Я тебе ничего не должен. — Он наклонился ближе к Чилтону. — Кто я? Ты хоть помнишь, чьи жизни разрушил? Нет, конечно. Сидишь себе на жопе ровно, за миллионы миль от настоящей жизни, и барабанишь без конца по клавишам, скармливая миру свой бред. Ты о последствиях слышал? Знаешь, что такое ответственность?

— Я стараюсь быть точным. Если допускаю ошибку…

— Ты вконец ослеп! — взорвался Шеффер. — Фактически ты можешь быть прав, но при этом совершаешь неверные действия. Так ли тебе надо копаться в чужих секретах? Раскрывать их, ломая другим людям жизни? И все ради рейтинга!

— Прошу тебя…

— Имя Энтони Шеффер тебе ни о чем не говорит?

Чилтон зажмурился.

— А… — Блогер посмотрел на Шеффера глазами, полными понимания и жалости, но его это не тронуло.

Ну вот, блогер хотя бы вспомнил имя своей жертвы.

— О ком вы? — спросила Патриция. — Джим, о ком вы говорите?

— Расскажи ей, Чилтон.

Блогер тяжело вздохнул.

— Это гей, которого я раскрыл. Он покончил с собой. И он…

— Мой брат, — надломившимся голосом закончил за него Шеффер.

— Мне жаль.

— Жаль! — передразнил Чилтона Шеффер.

— Я потом извинился. Я не хотел убивать твоего брата! Пойми же! Я сам мучился…

Шеффер посмотрел на Патрицию.

— Твой муж, глас морали и справедливости Вселенной, решил, что дьякон не может быть геем.

— Не в том причина! — отрезал Чилтон. — Твой брат возглавлял большую кампанию против гей-браков. Я изобличил его лицемерие, а не сексуальную ориентацию. Твой брат поступал аморально: имел жену, детей… но в командировках снимал мужчин. Изменяя жене! Порой с троими за ночь!

Блогер словно воспрял духом, и Шефферу захотелось ударить его. Так он и поступил — вмазал Чилтону сильно и резко.

— Тони боролся с собой, хотел жить праведно. Оступился несколько раз, и ты выставил его чудовищем! Не дал шанса объясниться. Бог помогал Тони встать на путь истинный.

— Халтурил твой Бог…

Шеффер вновь ударил Чилтона.

— Джим, не перечь ему. Умоляю!

Чилтон уронил голову на грудь. Теперь в его позе читались отчаяние, сожаление и страх.

Шеффер остался доволен.

— Зачитывай обращение.

— Ладно. Сделаю все, как скажешь. Прочитаю что угодно, только… семью отпусти.

Говорит жалобно, умоляет… Ах как сладко! Будто бальзам на душу.

— Я дал слово, — искренне напомнил Шеффер, рассчитывая, что Патриция переживет мужа секунды на две. Надо быть человечным. Она ведь не захочет жить без любимого супруга. К тому же она свидетель.

Что до детей — их Шеффер не убьет. Они вернутся самое раннее через час, и он к тому времени покинет дом. Тем более Шеффер рассчитывает на понимание людей: одно дело прикончить блогера, его жену и совсем другое — их отпрысков.

Шеффер прикрепил под камерой лист бумаги с заготовленной этим утром речью. Речью трогательной и составленной таким образом, что никто и не подумает связать с преступлением Шеффера.

Прокашлявшись, блогер начал читать.

— «Я обращаюсь…» — Голос его надломился.

Замечательно! Шеффер не стал выключать камеру.

Чилтон тем временем продолжил: