Криабал. Тьма у ворот

- Я помню тебя, брат, - ласково произнесла она. – Я видела тебя, когда тоже возвращалась в монастырь, чтобы испросить совета у отца Риссаделя.

- Боюсь, я не помню этого, - виновато ответил Массено.

- Конечно, не помнишь. Это произошло вскоре после твоего посвящения, когда ты сидел на галерее, обратив глазницы к солнцу. Помню, отец Риссадель еще сказал мне, что ты прочел половину монастырской библиотеки и ужасно сокрушен тем, что не можешь продолжать. Ты все перебирал свою Ктаву...

- А вот это я помню. Стыжусь признаться, но тогда я был охвачен внутренними терзаниями. Какие-то минуты я даже сомневался, в самом ли деле Светлая Госпожа дарует мне новое зрение, лучше прежнего. Не останусь ли я навек беспомощным слепцом.

- Все мы этого страшились хоть немного, - кивнула архимандритиса. – Однако жаль, что ты так и не прочел вторую половину нашей библиотеки. Там есть фолиант об элементалях Тьмы и особое место в нем уделено Антикатисто.

- Теперь и я об этом сожалею, - склонил голову Массено. – После обретения Солнечного Зрения я желал поскорее начать служить Лучезарной.

- И все мы желаем только этого, - согласилась мать Исатэлла. – Орден Солнца исполнит свой долг. Сейчас я попробую разыскать Антикатисто. Не знаю, где он, но если под светом солнца – я увижу его.

Массено стал благоговейно ждать.

Все солнцегляды одарены Солнечным Зрением, но различна сила пылающего в них огня. Вначале идет послушничество, когда будущий инок еще только учится тому, что ему предстоит. Потом постриг – после этого послушники уже носят рясу и ведут жизнь солнечных монахов, но пока еще сохраняют очи в глазницах. На этой стадии они все чаще надевают повязки, привыкая к тому, что предстоит.

Потом посвящение. После него назад дороги уже нет. Монах приносит вечные обеты Соларе, отрекается от мирской жизни и мирского имени, принимая Малую схиму. С этого времени он становится настоящим солнцеглядом.

Слепым – но видящим больше, чем прежде.

Малосхимнику еще доступны некоторые послабления, он еще может кое в чем умягчать себя. Но за Малой схимой следует Великая. Новые обеты, строжайший аскетизм, полное отчуждение от мира и повторная смена имени. Вся жизнь великосхимника – служение.

Самые мудрые и знающие великосхимники становятся приорами. Старцами, что готовят к подвигам новое поколение, новых послушников.

А самый достойный из приоров – архимандрит. Глава ордена Солнца. И его Солнечное Зрение воистину величественно. Прямо сейчас, не покидая своего кресла, мать Исатэлла обозревала весь мир, весь Парифат во всем его великолепии.

Точнее, все-таки не весь. Только половину... и даже еще немного меньше. Архимандрит способен увидеть лишь те части планеты, что освещены солнцем.

Увы, этого не всегда достаточно.

- Антикатисто нет на дневной стороне Парифата, - наконец сказала мать Исатэлла. – Я не нахожу его под лучами Светлой Госпожи. Но я буду продолжать поиск.

- Я очень признателен, святая мать. Однако у меня есть иной способ найти это порождение зла. Надеюсь, вам не покажется излишним грехом, но я счел возможным прибегнуть к волшебству. Добрый волшебник Медариэн...

- Медариэн?.. – оживилась мать Исатэлла. На морщинистые щеки набежал легкий румянец. – Ты встречался с этим магом, брат Массено?

- Имел такую честь, святая мать.

- И... как он тебе показался?

- Безусловно, достойная личность, - осторожно произнес Массено. – Хотя наши точки зрения совпали не во всех отношениях. Вам тоже доводилось его знать?

- Да, когда я была еще совсем юна. Он до невозможности мягкотел и никогда бы не смог стать солнцеглядом, но душа у него добрая. Что за способом он наделил тебя, брат?

Массено показал астролябию... к своему стыду, он забыл полное ее название. Кажется, там была еще какая-то мистерийская фамилия – вероятно, изобретателя.

Впрочем, не так уж это важно. Архимандритиса с интересом осмотрела волшебную игрушку, расспросила о том, как та работает, и согласилась, что способ хотя и длительный, но надежный.

- Когда же ты сыщешь его...

- Мне не совладать с таким ужасом в одиночку, - честно признал Массено. – Я буду рад погибнуть во славу Лучезарной, но мне не хотелось бы делать это без малейшей для нее пользы.

- Бессмысленный подвиг не есть подвиг, - согласилась мать Исатэлла. – Но утешься, брат, тебе не потребуется делать это в одиночку. Когда настанет час, позови нас – и мы придем. У тебя есть это удивительное творение волшебников – дальнозеркало?

- К сожалению, нет. Оно стоит немалых денег, а я приносил обет жить в бедности, не имея ничего сверх необходимого.

- В таком случае обратись к брату келарю, он выдаст тебе одно из монастырской казны. Волею Солары нам принадлежат несколько экземпляров. Сообщи мне номер того, который возьмешь, и когда тебе потребуется помощь ордена – отзеркалься. Я созову круг приоров, и мы раскроем Солнечную Дорогу.

Массено благоговейно приложил персты к переносице. Солнечная Дорога – еще один из чудесных даров Лучезарной своим служителям. На памяти Массено он не применялся ни разу, но в былые времена такое случалось.