Кричи, белокрылое создание (СИ)

– Просто обожаю вас, ученых, – недовольно пробубнил под нос оперативник. – Ладно, поступим так. Она зайдет внутрь, но мы будем стоять в открытых дверях и наблюдать. Из поля зрения не выпустим.

– Меня устраивает, – кивнула блондинка.

Они прошли мимо пациентов, как если бы действительно двигались по полю брани после битвы, обходя трупы поверженных бойцов. А за дверями таилось зло, которое доживало оставшиеся минуты, вкушало последние мгновения свободы.

Дверь тяжело отворилась, под сводом потолка разнесся раздражающий скрип, от которого мурашки пробежали по спине. Казалось бы – обычный дом божий, однако пахнувший в лицо сладковато тошнотворный запах моментально напомнил, что здесь творилось ночью. Илона не стала осматриваться, ей хватило удивленных вздохов оперативников и ругани, чтобы вспомнить подвешенные расчлененные трупы. Но куда страшнее было увидеть реакцию Нестора, застывшего при входе. Он мог думать о всяком – блондинка невольно постыдилась этого, у нее невольно сложилось впечатление, словно кто-то под микроскопом изучал ее личное пространство.

– Цель на двенадцать часов, – прошептал один из оперативников, стараясь не поднимать шум, однако дуло автомата смотрело прямо на Уильяма. – Ваш выход, мадмуазель.

Мой выход.

Бесшумно выдохнув, Илона мягкой поступью двинулась вперед, не обращая внимание на приторный запах крови. Она находилась будто во сне, наблюдая размытые образы минувших часов – как они с Лизой стояли посреди зала, окруженные мужчинами. Интересно, что стало с девушкой? Сумела ли она убежать от преследователя? Или же ей не повезло?

Уильям, как и ожидалось, никуда не ушел от своей обители. Он будто искал спасения, и цеплялся за знаки веры и прощения до самого конца. Сидя под алтарем с закрытыми глазами, мужчина придавливал рукой рану на ноге, из которой на полу успела собраться небольшая лужица. Похоже, он так и не сдвинулся с места с тех пор, как погрузился в иллюзию сна, встретив последний бой. Он уже не напоминал грозного и опасного психопата, у которого была власть сделать с ней что душе угодно этой ночью. Скорее, погибающим, загнанным в угол псом.

Оглянувшись на оперативников, не столько для того, чтобы почувствовать себя в безопасности, а чтобы убедиться, что они не последовали за ней, Илона собралась с духом и подошла к Уильяму, опустившись рядом с ним на колено. Странное чувство, очень странное. В последнюю их встречу она испытывала жгучую ненависть, желая убить мужчину. А теперь…

– Уильям, – позвала его Илона шепотом, чтобы ни одно слово не долетело до ушей нежелательных наблюдателей. – Все кончено.

Уильям сидел с закрытыми глазами, кожа его совсем побледнела, под глазами залегли синяки, а пот обильно скатывался по испачканному кровью лбу. Складывалось впечатление, словно система победила его, и он отдался сну.

– Все кончится, только когда ты пустишь мне пулю между глаз, – напряженным голосом отозвался пациент, с трудом разлепив веки. Белки заплыли лопнувшими капиллярами, отчего светло-голубые глаза стали ярче выделяться в темноте. – А до тех пор ничего не кончено.

Не сдержавшись, Илона отвернулась и едва подавила подступившие слезы. Ведь на нее смотрел не монстр из видений, а тот парень, которого она день ото дня старалась увидеть в этом человеке. Он прекрасно понимал, что с ним сделали, осознавал свою жестокость, победу изувеченного насилием и лекарствами мозга над когда-то здравым рассудком.

– Мне жаль, что они… нет, что мы с тобой сделали.

– Нет, не жаль, – едва дрогнув уголками губ, что могло бы сойти за печальную улыбку, констатировал Уильям. – Тебе никогда не было меня жаль. Ты улыбалась и была добра, как Ангел Милосердия. Я нуждался в твоей доброте… и ты обманула меня.

Илона заметила, как он перевел взгляд чуть в сторону, всматриваясь в силуэты оперативников. Ей казалось, мужчина скривится от злости или обиды, но в итоге он горько засмеялся и с неким восхищением добавил:

– И обманула не только меня, ты обманула всех. Раз они здесь и позволили тебе прийти, то не знают, верно? Не знают, что ты сделала… там, в лаборатории.

Образ руки, сжимающий пистолет; громкий хлопок выстрела.

– Не волнуйся, я никому не расскажу… – Закрыв глаза, Уильям нахмурился и покачал головой, как если бы пытаясь отогнать сонливость.

Все же система брала верх, он медленно, но верно терял сознание, устав бороться с неизбежностью. Илоне стало больно смотреть на него, ведь она не только видела в нем один из своих главных страхов. Теперь Уильям Хоуп навсегда останется для нее ошибкой, напоминанием, кем она являлась на самом деле.

Что я за бездушная тварь.

Она бы расплакалась, или закричала бы, однако прикосновение Уильяма вернуло ее в реальность. Он сжал ее ладонь, словно последнюю нить, на которой теперь висела его жизнь.

– Когда я… если я проснусь, я тебя не увижу больше.

Это прозвучало не как вопрос, и они оба знали об этом. Не зная, как поступить правильно, Илона сжала его руку в ответ. Еще немного, и он отключится, навсегда уйдет из ее жизни, перестанет существовать, как Уильям Хоуп. Станет кем-то другим.

Чем-то другим…