Кричи (СИ)

- Значит, всё в порядке? - интересуется он без особого интереса.

- Да.

- Я так и знал, Мартин. Что остался единственным, кто согласится выслушивать твоё дерьмо, о котором ты сейчас молчишь. В три часа ночи.

Он никогда не соглашался на это добровольно. И даже не запнулся, произнося время в Калифорнии.

- Только я, - добавляет он.

- Ну и, может быть, кто-то из этих твоих ушлёпков, - добавляет. - Разнояйцевые близняшки Макколински.

Лидия не открывает глаз.

Прижимается лбом к цепи и слушает, как Уиттмор приканчивает свою сигарету. Она может поклясться, что видит на экране его мобильного часы калифорнийского времени.

Никак не научится жить в своём новом часовом поясе. Это так на него похоже.

- По-моему, у меня проблемы, Джекс. Просто… небольшие внутренние проблемы.

- Внутренние? Это как-то связано с венерологией, или типа этого?

- По большей части с психозами. И Питером. Ты помнишь Питера.

Джексон недолго молчит и тяжело выдыхает.

- Тот хрен, который укусил тебя. Тот хрен, которого ты воскресила. Тот хрен, который подставил всех на заводе, когда вы чуть не убили меня. Нет, я не помню его, и не нужно мне напоминать.

Лидия смеётся. Мышцы лица сводит. Она говорит что-то вроде - действительно, не нужно. Это такая чушь. А потом они молчат.

Молчат ещё примерно сорок секунд, а потом связь обрывается. Два доллара и восемьдесят центов - не так уж и много. Но больше сейчас и не нужно. Больше никакого Лондона и приглушённых басов. Только задний двор, качели, глубокая ночь и возвращающиеся голоса.

Лидия сухо сглатывает болезненную улыбку и колючий ком, который тяжело валится в желудок.

- Он у меня в голове, - шепчет она в телефон. - Кажется, я схожу с ума, Джексон.

Отключённый микрофон знает куда больше, чем собеседник. Так уж у них повелось.

Но больше сейчас и не нужно. Больше - нет.

Джексон не перезванивает.

3.

- Нам нужно знать, Питер.

Хейл неторопливо поднимает саркастичный взгляд на Скотта, а у Лидии в желудке от этого сворачивается раскалённый камень. Это та самая, известная ей, точка невозврата.

В тот момент, когда на голубые радужки попадает солнечный свет из окна, а чёрный зрачок слегка сокращается от этого. Когда Питер секунду слегка хмурит лоб, а затем приподнимает брови в привычной насмешке и отворачивается от бьющих лучей. Когда он смотрит на МакКолла, а чувство такое, словно не отводит глаз от Лидии. Когда он театрально вздыхает, и его плечи слегка приподнимаются под лёгким свитером. Когда он поглаживает ладонью подлокотник дивана, на котором сидит, широко расставив ноги.

Это физиология, элементарные движения. Но для Лидии это другое.

Точка невозврата - сейчас ей кажется, что в её сведённой челюсти активируется детонатор. Бомба замедленного действия. Отсчитывает мгновения, и только Питеру известно число секунд, оставшихся до глобального разрыва мира. Он всем своим существом даёт понять, что знает это. Даже не глядя в её сторону.

- Всем и всегда нужно что-то знать, а твоя чрезмерная участливость когда-нибудь тебя погубит, - он почти скучает, когда говорит это.

Скотт хмурится и упрямо таращится на бывшего альфу.

Питер же, описав подбородком выразительную дугу, поворачивает голову к Лидии. Он смотрит, как большой и мудрый волк на кусающих его за хвост щенков. Лоб собран в морщины и вся его поза настолько издевательски-равнодушная, что…

Лидия сильнее стискивает зубы.

- Альфа уже не справляется без группы поддержки?

- Нам нужен ответ, - говорит она. - Если ты знаешь что-то, что могло бы помочь…

- Я похож на того, кто хочет помочь? - он слегка разводит руки в стороны.

Ему идёт чёрный.

Лидия чувствует перебой сердечного ритма и торопливо отводит взгляд, чтобы не видеть, как губы Питера растягивает кривая ухмылка, когда он высоко поднимает голову и смотрит на неё, как на попавшегося в капкан оленёнка. Он что-то знает. Он знает, что с ней происходит.

- Не нужно играть с нами, - шипит Скотт, делая полушаг вперёд.

Хейл молчит всего пару секунд, прежде чем оторваться от Лидии и обратить всё своё внимание на МакКолла.

- Ты слишком скучная игра, Скотт, - он вальяжно поднимается с дивана и опирается задницей о крепкий стол перед окном, складывая руки на груди. - Я не Дерек, моему племяннику нравится носиться за вашей стайкой мигрирующих мальков. Ему нравится, как вы рассыпаетесь и собираетесь обратно, если побеспокоить воду в вашем болотце. Мне же нравится интрига, а здесь её нет.

Она может поклясться, что Питер снова смотрит на неё, но вместо этого Лидия лишь отворачивается и обхватывает себя руками, успокаиваясь гулом в собственной голове. У неё в носоглотке густеет привкус смерти. Как толстый и мясистый червь. Запах лекарств и страха, горечь на кончике языка. Где-то недалеко умирает человек. От старости или передозировки.

- Идём отсюда, - произносит она севшим голосом. - Он ничего не знает.

Он ничего не скажет.

Последний взгляд Хейла полон любопытства. Питер смотрит на Лидию, прикусив нижнюю губу и слегка щурясь. Он словно шепчет: я знаю, что ты знаешь.